Философский иррационализм, его генезис и основные исторические типы

Вариант 10

1. Философский иррационализм, его генезис и основные исторические типы.

Общая харрактеристика иррационализма.

Ключевые  направления иррациональных учений

Иррационализм как мировозренческая основа русских философоа: Н. Бердяева, Л. Шестова, Д. Мережсковского.

С середины XIX возникает иррационализм - направление в философии, настаивающее на ограниченности человеческого ума в постижении мира. Иррационализм предполагает существование областей миропонимания, недоступных разуму, и достижимых только через такие качества, как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п.

Основоположником европейского иррационализма является Шопенгауэр. Мир, согласно Шопенгауэру, может обнаруживаться человеком и как воля, и как представление. Воля — это абсолютное начало всякого бытия, некая космическая и биологическая по своей природе сила, сотворившая мир и человека. С появлением последнего возникает мир как представление, как человеческая картина. Человек является рабом воли, поскольку во всем служит не себе, а Абсолюту. Воля заставляет человека жить, каким бы бессмысленным ни было его существование. Она заманивает индивида призраками счастья и такими соблазнами, как, например, сексуальное наслаждение. На самом же деле человек имеет для воли лишь косвенное значение, так как служит средством для ее сохранения. У человека есть только один выход — погасить в себе волю к жизни. По его мнению, каждый человек располагает тремя высшими благами жизни — здоровьем, молодостью и свободой. Пока они есть, индивид их не осознает и не ценит, осознает же лишь в случае их утраты, поскольку эти блага, по Шопенгауэру, только отрицательные величины.

Одним из ярчайших представителей европейского философского иррационализма был немецкий мыслитель Фридрих Ницше (1844—1900). Жизнь Ницше рассматривал как "волю к власти". Все живое, согласно философу, стремится к власти, неравенство же сил создает естественное разграничение. Жизнь — это борьба всех против всех, в ней побеждает сильнейший. Насилие, согласно Ницше, есть чистое проявление прирожденной воли человека к власти.

Понятие иррационализма объединяет разнородные философские системы и направления, выдвигающие на первый план те или иные внерациональные аспекты духовной жизни человека: волю, непосредственное созерцание, чувство и т.д. В рамках иррационализма принято различать течение интуитивизма, которое противопоставляет интуицию интеллекту и предполагает вчувствование в объект и непосредственное слияние субъекта с объектом; философию жизни, которая исходит из понятия “жизни” как некоей интуитивно постигаемой органической целостности, космической силы, создающей новые формы; а также персонализм, феноменологию, экзистенциализм. Иррационалист заявляет, что сущность предмета не постижима рационально: “рациональное знание возможно лишь относительно мира явлений, вещь сама по себе ему недоступна”

Отвержение рационального  метода познания (личности) и утверждение  иррационального метода характерно и для философии Н.Бердяева. Личность “нельзя превратить в объект научного исследования, - вот тезис, роднящий экзистенциальную философию Бердяева с учениями о человеке Киркегора, Ясперса, Хайдеггера, Сартра”. Как и вышеуказанные философы, Бердяев выступает против всеобщности .“Он отвергает трактовку свободы как подчинение всеобщему нравственному закону: именно в подчинении вообще, ... а тем более в подчинении всеобщему началу русский философ видит рабство, несвободу”.

Взглядам Бердяева на необходимость, на подчинение всеобщности созвучны взгляды Л.Шестова, главная тема у которого - принцип алогизма, иррациональности бытия. Шестов говорит о “страшной власти” разума над людьми, и считает, что так как “власть необходимости закрепляется в сознании индивидуума разумом и наукой в виде бесспорных истин”, это ведет к порабощению человека, делает его подобным заживо погребенному. Для Шестова разум есть общее, отрицающее индивидуальное, личное, и в этом он усматривает ущербность разума. Науку Шестов считает “низшим” родом знания, который только “упрощает вопрос о смысле человеческого существования”. Взгляд Шестова на философию характерен для иррационалистов. Шестов считает, что философия должна базироваться не на логике, а на интуиции и вере, т.к. “она пытается дать человеку ощущение подлинного целостного бытия”. “Философское творчество для него граничит с религиозной проповедью”.

Необходимость создания абсолютно  новой веры является главной мыслью и в творчестве Д. Мережковского в конце 19 в., который считал себя проповедником этой веры. Учение Ницше, воспринятое Мережковским как “язычество”, окрашено в тона романтического полурелигиозного мистицизма, “в котором искусстворассматривалось как путь к Душе Мира”. Может быть, это влияние Шопенгауэра, но может быть, это чувствование и видение мира, характерное для иррационалистического метода. С такой точки зрения, познать Душу Мира может “только художник, ... разрушающий старое и созидающий новое”. Типичность этого взгляда на познание мира заключается в том, что новые формы, которые должны быть созданы взамен старых, не могут появиться без разрушения этих старых форм. Необходим бунт, прорыв в пустоту, Эта задача возлагается на сверхчеловека.

Также одним из самых заметных течений русской религиозной  философии конца Х1Х - начала ХХ в. считается персонализм , философию которого в целом можно охарактеризовать как иррационализм, хотя “по форме это еще классическая университетская философия рационалистического типа”. Персонализм сформировал взгляды Бердяева и Шестова, послужив предтечей религиозного экзистенциализма в России.

Мы попытались показать, что влияние иррационализма как  течения в философии в 19-20 вв. На гуманитарный и философский мир очень велико. Причина этого влияния не раз затрагивалась в различных статьях, но мы считаем необходимым систематизировать различные точки зрения. Почему стала возможна критика рационализма и научного метода познания? Ведь это самое время характеризуется и ростом революционных настроений, появлением различных революционных программ преобразования мира, вдохновляемых как будто бы рационализмом. Как мог рев. процесс, исполненный пафоса разрушения, найти точки соприкосновения с методом “спокойного опосредования любой реальности”?

Одна из точек зрения на сильное влияние иррационализма заключается в том, что рационализм  как способ познания не оправдал своих  претензий “на познание глубинных основ бытия”. Из философии Л.Шестова следует, что трагизм человеческого существования связан со знанием, ищущим ответа на вопрос “почему?” , в то время как “высшие истины, раскрывающие суть бытия, иррациональны по своей природе”, поэтому обнаружение причинно-следственных отношений не сможет дать удовлетворительного результата. Шестов неоднократно указывает на разрушительную силу рационализма, который стремится заключить “в жесткую логическую схему все многообразие и богатство духовной жизни индивида”. Схематизация, в свою очередь, вызывает “процесс нравственного опустошения личности”. “Опасность рационализма заключается ... и в умении скрывать пагубность своего воздействия на глубинные уровни человеческой натуры”, а также в способности нивелировать личность, уравнивать ее с другими индивидами “ради функционирования системы в целом”. Шестов противополагает рациональному знанию веру, утверждая, что только вера может вывести человека за пределы разума.

2. Общественный прогресс и глобальные проблемы современности.

Сущность  прогресса и его противоречия. Критерии общественного прогресса.

Понятия глобальных проблем современности, их социально-философский аспект.

Обострение  глобальных проблем человечества за последние десятилетия войны  и мира: экологической, продовольственной, демографической и т. д.

Гуманистическое переустройство общества на основе высших форм производства и научного управления социальными процессами.

Проблема исторического  прогресса является одной из центральных  во всех значительных философских учениях. И это не случайно, так как именно философия призвана рефлексивно  осмыслить исторический процесс. Но вопрос об историческом прогрессе долгое время трактовался упрощенно - как непрерывное восхождение по пути к совершенству. Если в научно-технической сфере прогресс несомненен, то уже в области экономики он не столь очевиден (по крайней мере, экономика служит базой для многих негативных процессов), а состояние нравственности, развитие культуры не позволяют даже непомерным оптимистам говорить о громадном скачке по сравнению с прошлым.

Поэтому уже с середины XIX века ставится вопрос о плате человечества за прогресс в производительных силах, о неоднозначности и противоречивости прогресса в разных сферах общественной жизни. Перед человечеством встала задача научиться сочетать изменения в научно-технической, социальной и духовной сферах, чтобы между ними не разрушалась гармония, чтобы бездумное покорение природы и насилие под историей не подвели людей к краю бездны. 

Рассмотрение проблемы исторического  прогресса следует начать с выявления взаимосвязи прогресса и развития. 

Развитие нельзя считать  простым синонимом изменения или приравнивать его к прогрессу. Развитие - процесс более сложный, чем изменение или совокупность изменений. Сформулировать понятие развития можно на основе анализа различных типов универсальных связей, выраженных в законах и категориях диалектики. Развитие - это особый тип изменения. 

Развитие нельзя понимать как линейный процесс. Так, реальное социально- историческое развитие происходит с постоянными отклонениями в сторону, с возвратами назад, нередки случаи расщепления, дивергенции развивающегося процесса (эволюция приматов) или конвергенции - слияния, синтеза, объединения различных линий развития (формирование крупных наций из различных племен).  
Объективные закономерности исторического развития прокладывают себе дорогу не в единственно возможной форме. Их реализация варьируема. И важно учитывать многообразие возможных форм, путей развития. 

Наиболее сложным типом  развития является история общества, включающая в себя, кроме объективных, также субъективные факторы: взгляды, цели, интересы людей. Это чрезвычайно усложняет характер детерминации общественно-исторических процессов. В реализации исторических перспектив, возможностей участвуют человеческий выбор, идеалы, воля к действию.

Теоретическое осмысление исторических процессов требует применения всего комплекса знаний, методов диалектики. В процессах развития сложно и многообразно проявляет себя противоречивый характер изменений. Двумя наиболее общими противоположными по своим характеристикам, разнонаправленными друг от друга, диалектически связанными тенденциями развития являются прогресс и регресс. 
Прогресс (от лат. progress - движение вперед, успех) - тип, направление развития, характеризующееся переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. О прогрессе можно говорить применительно к системе в целом, к отдельным ее элементам, к структуре и др. параметрам развивающегося объекта. Понятие прогресса соотносительно с понятием регресса.  
Прогресс предполагает такую дифференциацию и интеграцию элементов и связей системы, которая повышает степень ее целостности, ее приспособленность к среде, функциональную эффективность, устойчивость, надежность и обеспечивает высокий потенциал последующего развития. Если же в результате процесса развития уменьшается набор полезных для системы функций, распадаются существовавшие ранее структуры, уменьшается число подсистем, элементов и связей, обеспечивающих существование, устойчивость и жизнедеятельность данной системы, то такой процесс называют регрессом.

Представление о том, что  изменения в мире происходят в  определенном направлении, возникло в  глубокой древности, и первоначально  было чисто оценочным. В развитии докапиталистических формаций многообразие и острота политических событий  сочетались с крайне медленным изменением социально-экономических основ общественной жизни. Для большинства античных авторов история - простая последовательность событий, за которыми стоит нечто неизменное; в целом же она рисуется либо как регрессивный процесс, идущий по нисходящей от древнего "золотого века" (Гесиод, Сенека), либо как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии (Платон, Аристотель, Полибий). Христианская историософия рассматривает историю как процесс, идущий в определенном направлении, как движение к некоей предустановленной цели, лежащей за рамками действительной истории. Идея исторического прогресса родилась не из христианской эсхатологии, а из ее отрицания. Социальная философия подымающейся буржуазии, отражавшая реальное ускорение общественного развития, была овеяна оптимизмом, уверенностью в том, что "царство разума" лежит не в прошлом, а в будущем.

Прежде всего был замечен прогресс в сфере научного познания: уже Ф. Бэкон и Р. Декарт учили, что не нужно оглядываться на древних, что научное познание мира идет вперед. Затем идея прогресса распространяется и на сферу социальных отношений (Тюрго, Кондорсе).

Просветительские теории прогресса обосновали ломку феодальных отношений, на их основе складывались многочисленные системы утопического социализма. Но рационалистическим теориям прогресса был чужд историзм. Прогресс общества в теориях просветителей имел телеологический характер, они возводили в ранг конечной цели истории преходящие идеалы и иллюзии буржуазии. Вместе с тем уже Вико и особенно Руссо указывали на противоречивый характер исторического развития. Романтическая историография начала XIX века в противовес рационализму просветителей выдвинула идею медленной органической эволюции, не допускающей вмешательства извне, и тезис об индивидуальности и несравнимости исторических эпох. Однако этот историзм был односторонне обращен в прошлое и часто выступал в роли апологии архаических отношений. Более глубокую трактовку прогресса дал Гегель, выступив как против просветительского пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической "исторической школы". Однако, понимая исторический прогресс как саморазвитие мирового духа, Гегель не мог объяснить переход от одной ступени общественного развития к другой. Его философия истории превращается в теодицею, оправдание бога в истории. 

Современный материализм  выработал принципиально иной подход к этой проблеме, выдвинул и обосновал  объективный критерий прогресса. Прогресс не есть какая-то самостоятельная сущность или трансцендентная цель исторического развития. Понятие прогресса имеет смысл лишь применительно к определенному историческому процессу или явлению в строго определенной системе отсчета. Цели, стремления и идеалы, в свете которых люди оценивают историческое развитие, сами меняются в ходе истории, поэтому такие оценки часто страдают субъективностью, неисторичностью. Общая тенденция исторического развития - переход от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально-исторической детерминации, в основе чего лежит развитие производительных сил. Более высокому уровню развития производительных сил соответствуют и более сложные формы производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора. Степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнета стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости - вот наиболее общие критерии исторического прогресса. В свете указанного критерия общественно-экономические формации представляют собой закономерные стадии поступательного развития человечества. Но процесс этот противоречив, а типы и темпы его различны. Отсюда и рост социального пессимизма, многочисленные философские и социологические теории ХХ в., прямо или косвенно отрицающие прогресс и предлагающие заменить это понятие либо идеей циклического круговорота (Шпенглер, Тойнби, Сорокин), либо "нейтральным" понятием "социального изменения". Широкое распространение получают также различные концепции "конца истории" и пессимистические антиутопии. В этом же духе интерпретируются многие глобальные проблемы современности - экологическая, демографическая, продовольственная, энергетическая, сырьевая, угроза ядерной войны, сохранение психического и физиологического здоровья населения.