оглавление

     Введение 4

     Биография 5

     «Опыты» 7

     Философия Монтеня 10

     Заключение 24

     Список используемой литературы 25 
 

     Введение

     Мишель  де Монтень - знаменитый французский писатель и философ эпохи Возрождения, автор книги «Опыты».

     «Опыты» «великого француза» - одна из наиболее выдающихся книг позднего Возрождения. Это художественно-философская проза, где героем каждого эссе является определённая идея. Об этом говорят сами названия глав: О педантизме, Об умеренности, О возрасте, О добродетели. На русском языке текст Монтеня впервые появился в 1762 году, и с тех пор каждое поколение российских мыслителей и писателей заного открывало для себя его удивительный мир. 

     Биография

     Мишель  Эйкем де Монтень прожил 59 лет жизни. Он родился 28 февраля 1533 г. и скончался 13 сентября 1592 года.

     Ему выпало жить в жестокую эпоху, целиком  прошедшую под знаком религиозно-политических раздоров и безжалостных войн. Органическое отвращение к насилию и стремление остаться наедине с собой побуждали Монтеня всячески уклоняться от общественных дел, однако, будучи человеком честным, совестливым и обладающим чувством долга, он никогда не отказывался, если дела призывали его.

       Повидать ему пришлось немало: в молодости он участвовал  в нескольких военных походах,  двенадцать лет был советником  парламента города Бордо, не однажды посещал Париж и бывал при королевском дворе, испытал превратности далёких путешествий, бывал обманут, ограблен; пережил пожар, чуму, смерть своих детей, а на склоне лет даже попал (в качестве заложника) в Бастилию. Все последние 20 лет жизни Монтеня терзала каменно-почечная болезнь, от которой он впоследствии и скончался.

       Самыми трудными оказались для  него четыре года жизни - с  1582 по 1586 г., когда он был избран  мэром города Бордо и получил  предписание приступить к исполнению  обязанностей. Почётная, но бесплатная  и беспокойная должность мэра  заставила Монтеня употребить весь свой ум, такт и дипломатические способности на то, чтобы в условиях гражданской войны унимать страсти, гасить конфликты и не допускать дело до крови и убийств. Дождавшись окончания срока, Монтень облегчённо сложил с себя обязанности мэра, чтобы никогда больше к ним не возвращаться.

       Подобные обязанности вообще  не влекли его. В 37 лет он  отказался от должности в бордоском парламенте и удалился в наследственное имение, где в замковой башне устроил библиотеку. Здесь, общаясь в основном с домочадцами, Монтень предался тем занятиям, которые по-настоящему его волновали: читал, размышлял, писал. Результатом его деятельности и явились две первые книги «Опытов», выпущенные в 1580 году. Избранный мэром, Монтень вынужден был прервать работу над своим сочинением, но в 1586 году он к ней вернулся. Два года спустя в свет вышло издание «Опытов», состоявшее уже из трёх книг. Ещё через четыре года Монтеня не стало. 

     «Опыты»

     Монтень вряд ли способен открыть «тайну мироздания»  или возвестить нам последнюю  о нём истину. Он не только не рвётся из круга повседневности, но по большей  части о ней как раз и  размышляет. Разумеется, он весьма начитан, но стремиться не столько сверить  жизнь с философией, сколько философские  книги - с жизнью. Вот почему предметом  его размышлений оказываются  вещи самые обыденные - «воспитание  детей» и их «сходство с родителями», «обычай носить одежду», «запахи», «почётные  награды», «жестокость», «раскаяние», «пьянство» и даже «большой палец  руки» (таковы названия некоторых глав «Опытов»). Монтень пускается в  подробные описания собственных  привычек, домашнего обихода, своих  пристрастий и антипатий, состояния  здоровья, не стесняясь посвящать  нас в интимнейшие стороны  своих недугов.

     Разумеется, Монтень чуждый нам французский  дворянин, живший 400 лет назад, совсем не собирается нас ничему «учить», он просто искренно «рассказывает» о себе: «Я отнюдь не поучаю, а только рассказываю», - говорил автор о своих сочинениях.

       Монтень принадлежит своему времени  и истории культуры, которую изучают  специалисты: к настоящему дню  число работ о Монтене приближается  к трём с половиною тысячам.  И здесь нет ничего удивительного:  автор «Опытов» весьма заметная, едва ли не уникальная фигура  в истории западноевропейской  культуры. Примечательно и то, что  каждая новая эпоха склонна  не только говорить о Монтене,  но и заговаривать с ним;  он всегда будоражил и до  сих пор продолжает волновать  живую философскую и художественную  мысль.

       В первой книге «Опытов», по  названию глав, можно убедиться  в непритязательности первоначального  замысла автора. Взявшись за перо  в возрасте 39 лет, Монтень собирался  лишь выписать из наиболее  авторитетных морально-философских  сочинений древних (Плутарх, Сенека) поучительные примеры, исторические  анекдоты и афоризмы и, снабдив  эти образцы античной мудрости  кратким комментарием, решил преподнести  их своим современникам в качестве  «учебника» жизни (будь то жизни  обыденной, политической или военной) - учебника, которым мог бы пользоваться  «образцовый дворянин».

     Публикация  первых двух книг, выдержавших три издания подряд, была встречена публикой весьма благосклонно. Вскоре появилась третья книга, выпущенная вместе с двумя предыдущими - в 1588 году. Именно в ней Монтень, вероятно, почувствовал, что не исчерпал свой предмет, не высказался до конца, что сказанное его чем-то не удовлетворяет. Поэтому в издание 1588 г. он внёс более 600 добавлений, но эти добавления не продолжают и не развивают книгу, а служат своего рода комментарием к уже сказанному. Этот экземпляр с поправками Монтеня, обнаруженный в библиотеке города Бордо, и лёг в основу окончательного текста «Опытов», изданного лишь в начале XX столетия.

     Самое замечательное состоит в том, что Монтень не стремиться преодолеть или затушевать все эти противоречия, а открыто выставляет их на всеобщее обозрение: он словно подсказывает нам, что об одном и том же предмете могут существовать даже взаимоисключающие  мнения - и с этим ничего не поделаешь. «Окончательный» текст «Опытов» - это не синтетический итог умственного  становления автора, но скорее совокупность наслоения, накопившихся за 20 лет работы над книгой. Эти наслоения суть не что иное, как продукты и следы  удвоенной рефлексии автора над  одними и теми же проблемами и «мнениями» по их поводу, включая и своё собственное. Эти «мнения» Монтень подвергает неустанному анализу, результатом  которого оказывается не приближение  к «истине», а всего лишь смена  убеждений. Между Монтенем «вчерашним» и Монтенем тех лет возникает разрушительная дистанция.

       Эта дистанция свидетельствует  о том, что движение мысли  автора не есть целенаправленное  движение к некоему позитивному  результату; это поиск, но поиск,  устремлённый в бесконечность.  Монтень упорно ищет «истину», и поиск этот никогда не был им завершён. 

     Философия Монтеня

     Как мыслитель Монтень сформировался в эпоху позднего Возрождения, на излёте того культурного движения в Европе, которое принято называть ренессансным гуманизмом. Ставя своей основной задачей «возрождение» греко-римской культуры, желая наполнить её достижениями собственную, позднесредневековую цивилизацию, гуманисты осуществляли грандиозный синтез христианской «веры» и античной «мудрости». Такой синтез был возможен в той мере, в какой античность и христианство несли в себе ряд сходных и даже совпадающих черт.

       Важнейшей из них был антропоцентризм - учение о том, что человек это очень привилегированное существо в мироздании, а само мироздание существует исключительно ради человека, для его блага.

     Гуманизм развил антропоцентристскую идею до логического конца. На фоне этой двухтысячелетней традиции прославления человека позиция Монтеня выглядит по меньшей мере шокирующей. Всю свою непримиримость к антропоцентризму автор излил в знаменитой главе «Апология Раймунда Сабундсгого», составляющей интеллектуальное ядро «Опытов».

     Здесь и происходит момент разрыва философии Монтеня с гуманистической концепцией. Он, принципиально настаивая на «сходстве в положении всех живых существ, включая в их число и человека», который не выше и не ниже других, сталкивается с вопросом о границах человеческого знания, о доступности для человека истины. В результате он вступает в конфликт с одним из наиболее авторитетных учений своего времени – с учением о «естественной теологии». Естественная теология, разработанная ещё в XIII веке Фомой Аквинским, исходила из того, что, двигаясь логическим путём от следствий к причинам, то есть от творения к творцу, можно, в конечном счете, дойти до «первой причины» всех явлений и всего мироздания - до Бога. Иными словами, если Бог есть абсолютное бытиё и абсолютная истина, то человек – это как раз то исключительное существо, которому одному дано, пользуясь средствами разума, бесконечно приближаться к этому бытию, проникать в «первопричину», в самую сущность вещей: раскрывая для себя окружающий мир, человек раскрывает и создавшего этот мир Бога - последнюю, безотносительную истину бытия.

     Пафос Монтеня прямо противоположен: он направлен на то, чтобы как можно дальше развести человеческие науки, человеческое знание, с одной стороны, и истины христианской веры – с другой.

       Абсолютное бытие (Бог), по Монтеню, настолько превосходит все возможности человеческого разума, все «естественные» способности человеческого познания, что предстаёт как непостижимое начало мира, отделённое от человека непроницаемой завесой тайны. Если и возможно единение человека с Богом, то оно достижимо отнюдь не за счёт человеческих усилий, а за счёт инициативы самого Бога, проявляющейся в актах Откровения и Благодати:

     Позицию Монтеня, отстаиваемую в «Апологии» принято называть скептическим фидеизмом. Как таковой, фидеизм, утверждающий приоритет веры над знанием и, соответственно, приоритет «сверхразумных» истин над истинами «разумным» имеет не менее давнюю историю, чем «естественная теология», и потому Монтень вовсе не оригинален.

     Оригинальность Монтеня, прежде всего – именно в тех скептических выводах, которые он делает из фидеистической позиции. Поскольку истина Откровения неизмеримо превосходит все человеческие понятия и представления, постольку потусторонние стремления внушают автору «Опытов» не отказываться от разума, но подвергнуть его испытанию, посмотреть, чего он стоит, будучи предоставлен самому себе, - таков замысел Монтеня.

     Монтень обнаруживает, что мир явлений не принадлежит к божественному (вечный, неизменный), явления предстают перед нами всего лишь как подвижные, неустойчивые, неуловимые видимости. Однако такой мир не поддаётся однозначной расшифровке - причём не только в силу собственноё изменчивости, но и в силу недостоверности и слабости чувств самого человека: во-первых, по способности восприятия он уступает даже животным, одни из которых превосходят его слухом, другие – зрением, третьи – обонянием и т.п.; во-вторых, сама эта способность меняется от человека к человеку; в-третьих, она зависит от телесных изменений, которые с нами происходят.

     Но дело не ограничивается областью одних только чувств. Ведь чувства являются началом и венцом человеческого познания, а потому и наш интеллект не может претендовать на владение сколько-нибудь достоверной истиной о вещах. Лучшее тому доказательство – борьба и смена различных философских и натурфилософских концепций.

     Хаос открывается Монтеню и тогда, когда он погружается в область человеческой морали, в область обычаев, традиций, верований, общественных установлений и законов, совершенно не похожих на европейские. Так, существуют народы, где оплакивают смерть детей и празднуют смерть стариков, где ни разу в жизни не стригут ни волос, ни ногтей, где «почтительный» сын обязан убить своего отца, достигшего известного возраста, где не считают постыдным иметь детей от собственной матери, где красивыми считаются женщины с бритыми головами и т.п.

       Какие из этих привычек следует признать «нормальными», отвечающим человеческой природе, а какие – нет? – задаётся вопросом Монтень. Ведь американскому индейцу европейские законы представляются такими же нелепыми и извращенными, какими кажутся европейцу. Может ли философ, вынесший бога за скобки, найти всеобщий, общеобязательный закон для человечества, незыблемые критерии истины? И Монтень отвечает: «Если человек признаётся в незнании первопричин и основ, то он должен решительно отказаться от всей остальной науки; ибо если он не знает основ, то его разум влачится по праху, ведь целью всех споров и всякого исследования является установление принципов, а если эта цель так и не достигнута, то человеческий разум никогда не может ничего решить».

       Автор «Апологии» заметно предпочитает другим философам, с большим сочувствием цитировать излюбленные формулы античного скептика Секста Эмпирика. И подобно ему скептик–Монтень констатирует: «Ничто я не обсуждаю так основательно, как НИЧТО, и единственное знание, о котором я говорю, это НЕЗНАНИЕ».