Уголовная ответственность

Исключить орудия и средства из механизма преступного деяния в данном случае нелогично, так как  нарушится развитие причинной связи  между деянием и последствием. Но не следует и искусственно создавать для данных предметов, веществ или процессов, применяемых в неосторожных преступлениях, какой то новый термин, так как от этого их сущность не меняется, они остаются тем, что причиняет физический вред или имущественный ущерб. Нередки случаи причинения смерти по неосторожности с использованием технических и иных средств, о чем свидетельствуют материалы судебной практики.

Научно-технический прогресс приводит к тому, что увеличивается  количество преступлений, совершаемых по неосторожности, в сфере эксплуатации транспорта, использования источников повышенной опасности и так далее.

33 Данную тенденцию неоднократно отмечали многие авторы.¹ Точка зрения, что орудия и средства могут быть использованы лишь в преступных деяниях с умышленной формой вины, необоснованно сужает границы привлечения к уголовной ответственности. Средства и орудия выполняют различную роль в механизме умышленного и неосторожного преступления. Если при совершении умышленного посягательства они сознательно направлены на причинение вреда общественным отношениям, то в механизме неосторожного преступления средства и орудия причиняют ущерб в соответствии с содержанием легкомыс-лия или небрежности.

Спорным является вопрос о том, какие именно предметы внешнего мира могут выступать в качестве орудия, а какие предметы и явления - в качестве средства совершения преступления. Представления о природе орудий и средств совершения преступления столь многоплановы, что в различное время под ними понимаются различные объекты: от мысли до части человеческого тела, вплоть до понимания их лишь в качестве овеществленных предметов материального мира. А.Ф. Бернер писал: «Средство по основной его цели есть только орудие. Это орудие есть человеческое тело - совокупность орудий, находящихся большею частью во власти воли. Для действия воли дана природою главным образом рука»³. Н.С. Таганцев, например, утверждал, что «средствами совершения преступления могут признаваться тело действующего, его органы, а затем и все находящиеся предметы материального мира и проявляющиеся в нем силы. Далее, этим средством преступной деятельности могут быть не только неодушевленные предметы, но и одушевленные; не только силы природы, но даже, при известных условиях, другое лицо, в особенности находящееся, например, в состоянии невменяемости»⁴. Подобных позиций придерживались и

34 некоторые авторы более позднего периода. Была в свое время попытка отнести к средствам совершения преступления слова, жесты и телодвижения.² Данная позиция спорна, так как происходит отождествление средств и действий, составляющих объективную сторону преступления. Преступное деяние, будучи разновидностью человеческих поступков, прежде всего обладает всеми признаками последних в психологическом смысле.

В психологии поведение - это социально значимая система  действий человека, а отдельные поведенческие действия называются поступком, если они соответствуют общепринятым нормам поведения, и проступком, если не соответствуют этим нормам. Физиологическую основу поведения составляет активное телодвижение (чаще система их) или торможение активности, воздержание от активных действий при бездействии. Так, психофизиологическая словесная активность лежит в основе клеветы, угрозы, оскорбления. Физическая - это механическое воздействие на предмет посягательства (убийства, кражи и т.п.). Возможно сочетание механического и словесного воздействия на объект и предмет преступления, что допускалось В.Н. Кудрявцевым, например, при хулиганстве, превышении власти и прочем. Преступное деяние внешне может выражаться и в форме жеста (оскорбление), и в виде произнесения слов (угроза), и, что наиболее распространено, в виде физического воздействия на других людей или на различные предметы внешнего мира.³ Телодвижение признается самостоятельным элементом действия, «хотя взятое само по себе, в отрыве от конкретных условий, в которых оно имело место, вне связи с орудиями, которые оно направляло, и в отрыве от тех изменений, которые оно вызвало, телодвижение представляет собой голую абстракцию».⁴

Несомненно, что на практике достаточно сложно провести четкое отграничение самого действия и применяемого орудия или средства, а значит, налицо единство взаимодействия всех элементов, но тем не менее это сделать необ-35 ходимо, так как очевидно, что телодвижение не может становиться орудием или средством. Более целесообразно считать, что орудиями совершения преступления являются предметы внешнего мира, которые используются субъектом для непосредственного осуществления преступного деяния путем уменьшения количества затрачиваемых усилий или путем концентрации силы. Это связано с тем, что они являются внешним фактором, а посягательство осуществляется посредством их воздействия на объект преступления.

При трактовке орудий и  средств как вещественной компоненты человеческой деятельности возникает вопрос: можно ли говорить о применении орудий при бездействии? Правовое бездействие - это общественно опасный в определенных условиях места, времени и обстановки акт поведения, состоящий в несовершении лицом того действия, которое оно должно было и могло выполнить. С позиции Н.Д. Дурманова, «условно можно говорить и о средствах или орудиях совершения преступления при преступном бездействии, имея в виду те предметы, или, точнее, те естественные или технические процессы, которые привели к преступному результату при бездействии виновного»¹. Она не является безупречной, поскольку не совсем корректно рассматривать в качестве орудия процессы, так как отсутствуют вещественная составляющая и сознательный контроль. Налицо смешение понятий орудия и обстановки совершения преступления. Если признать данные положения верными, то правомерна аналогия с естественными и техническими процессами, ведущая к признанию их орудиями совершения преступления. Хотя до сих пор существуют различия в их понимании, некоторые авторы к средствам совершения преступления относят физические (электрический ток, радиация), биологические (инфекционные болезни), химические и иные процессы, которые преступник использует для совершения преступления , а некоторые напрямую относят их к орудиям. Например, В.И. Образцов пишет, что «в роли орудий преступления выступают либо предметы (огнестрельное, холодное и иное оружие, другие специально

36 подготовленные или случайные  предметы), а также наркотические,  ядовитые и прочие опасные  для живых организмов вещества».  Очевидно, что данное положение неприемлемо, так как, во-первых, не учитывает различий между орудиями и средствами, а во-вторых, названные вещества не обладают качествами, присущими именно орудию преступления, они не увеличивают физические возможности субъекта преступления и не поддаются волевому контролю в процессе использования, поскольку лишь их специфические свойства делают их пригодными для противоправного деяния.

Второй спорный аспект проблемы - отсутствие единства мнений в вопросе о соотношении терминов «орудие» и «средство». В учебной литературе чаще всего не уделяется серьезного внимания характеристике орудий и средств, или же она полностью отсутствует.

В теории уголовного права наряду с существованием небольших различий в точках зрения высказываются и диаметрально противоположные. Ряд авторов, придерживаясь философской трактовки, рассматривают орудие как разновидность средств совершения преступления, исходя из того, что средства и орудия в одних случаях облегчают совершение преступления или его сокрытие, а в других — делают невозможным их совершение без их применения. Орудием преступления является, по их мнению, все то, что использует субъект совершения преступления в целях достижения преступного результата для умышленного, активного изменения предметов внешнего мира.

Изложенная трактовка ведет к смешению понятий «орудие» и «средство». Подобная позиция имела место в русской дореволюционной литературе, когда определение «средства» понималось через термин «орудия преступления». А.Ф. Бернер писал, что «под средством мы подразумеваем также объект, но уже такой, который находится в зависимости от субъекта, располагается сообразно его целям и употребляется субъектом против другого объекта. Нагляднее всего понятие средства проявляется в орудиях. В них наглядно выражается субъек-тивная цель. Средство, по основной его цели, есть только орудие»¹. И.Я. Фой-ницкий считал средствами «орудия, выбранные виновным для совершения преступления»².

Данной трактовки придерживались и некоторые авторы в советский  период, например А.В. Наумов, который утверждал, что «орудия - это разновидность средств совершения преступления»,³

Подобный подход к пониманию  орудий и средств совершения преступления использован в уголовно-правовой науке ряда стран СНГ. Так, ученые-криминалисты Украины трактуют «средства совершения преступления как предметы материального мира, которые применяются преступником при совершении общественно опасного деяния. Они делятся на орудия и иные средства совершения преступления».⁴ Под орудиями, согласно изложенному, понимаются предметы, используя которые, лицо совершает физическое (как правило, разрушительное) воздействие на материальные объекты (огнестрельное и холодное оружие, инструменты, устройства и т.д.). К иным средствам совершения преступления (средства в узком смысле) могут быть отнесены поддельные документы, форменная одежда и прочее.

Как отмечалось выше, данная трактовка не отвечает нуждам уголовного права, поскольку нецелесообразно наличие двух факультативных признаков состава с совпадающим содержанием. Применение ее в практической деятельности работниками правоохранительных органов приводит к неверному восприятию данных явлений, не воспринимается сущностная разница между данными понятиями, нередко они используются как синонимы, а в некоторых случаях происходит их смешение с иными факультативными признаками объективной стороны. В частности, как орудие преступления зачастую оценивается способ совершения преступления. Так, в качестве примера можно привести выдержку из формулы обвинения Платону Лебедеву: «Платон Лебедев обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, ч. 3 ст. 33 и ст.

38 315 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 165 УК РФ, ч. 4 ст. 160 УК РФ, ч. 3 ст. 33 п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ, ч. 2 ст. 198 УК РФ. Следствием установлено, что: Лебедев П.Л., работая президентом ОАО КБ «Менатеп» (Банк «Менатеп»), с целью завладения путем обмана акциями российских предприятий в период проведения приватизации, и совместно с Ходорковским руководил деятельностью этой группы в процессе совершения преступлений... Для совершения преступлений под руководством Лебедева и Ходорковского Крайновым и другими подчиненными им работниками банка «Менатеп» и МФО «Менатеп» были учреждены различные юридические лица с целью их использования в качестве орудия совершения мошенничества и сокрытия совершенного преступления. При этом Лебедеву и действующим с ним в организованной группе лицам было достоверно известно, что используемые в качестве орудия преступления коммерческие организации не обладали фактически функциями и признаками юридического лица, предусмотренными ст. 48-50 ГК РФ. Указанные юридические лица являлись подставными, были учреждены и возглавлялись руководителями - физическими лицами, подконтрольными Лебедеву и Ходорковскому... Часть подставных юридических лиц, используемых в качестве орудия преступления^ были подконтрольны Лебедеву и Ходорковскому в связи с тем, что были учреждены подконтрольными им юридическими лицами. С целью сокрытия аффилированное™ и подконтрольности компаний, на которые Лебедевым, Ходорковским и другими членами организованной группы оформлялось приобретение акций крупных российских предприятий, учредителями этих компаний выбирались такие компании, которые сами в свою очередь учреждались иностранными компаниями, учрежденными в оффшорных зонах».¹

Исходя из теоретических  разработок науки уголовного права, более верно было бы считать использование подставных юридических лиц и совершение через них различных сделок не орудием, а способом совершения преступления. Способ - это определенный порядок, метод, последовательность движений и

39 приемов, применяемых лицом в процессе осуществления общественно опасного посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения, сопряженные с использованием тех средств или орудий совершения преступления, которые наиболее способствуют достижению преступного результата. Вопросу разграничения способа, орудий и средств совершения преступления будет уделено внимание во втором параграфе второй главы.

Также существует мнение, что оказывая фактическое физическое или психическое воздействие на объект или несколько объектов, на определенном этапе или стадиях преступного поведения средства выступают только в качестве орудий. При подобном взгляде на понятие «орудие» можно предполагать, что «объединение в одно целое понятий средств воздействия и объекта»¹ воздействия позволяет подойти к формулировке понятия, но лишь в широком смысле. При таком подходе всякое орудие совершения преступления будет являться средством совершения преступления, но не каждое средство в конкретной ситуации способно выступить в роли орудия.

Определение орудий как  части средств приводит к тому, что под понятие орудия подпадают и телодвижения, и явления материального мира, и естественные общественные процессы, используемые преступником в его преступной деятельности либо для посягательства на объект, либо для облегчения его со-вершения. Однако, как уже отмечалось, это приводит к необоснованно расширительному толкованию понятия средства совершения преступления и выходит за рамки учения о составе преступления и понимания того, что есть преступное

деяние. Так, в частности, при таком подходе мы придем к  парадоксу: слово при

■у мошенническом обмане есть орудие преступления, а не составляющая деяния.

На самом деле при  подобных посягательствах слово  не является ни орудием, ни

средством, оно выступает деянием, характеризующим объективную сторону

состава преступления.

40

Встречаются попытки расширительного толкования термина «средство совершения преступления» путем причисления к ним и средств по его сокрытию¹, а также преступных последствий.²

В обоснование приводятся случаи использования транспортного  средства при совершении каких-либо преступных деяний, когда оно доставляет преступника к месту преступления или с его помощью перемещается похищенное имущество. В данном случае полезные свойства транспортного средства не применяются для причинения преступного результата. Их применение не оказывает существенного воздействия для достижения противоправной цели и развития причинной связи. В этих рамках субъект преступления применяет его исключительно как средство передвижения и транспортировки груза. Транспортное средство, участвующее в таком качестве в преступном деянии, не является характеристикой действия, составляющего объективную сторону состава преступления, и не влияет на степень общественной опасности и квалификацию деяния. Это можно подтвердить следующим примером.