Эсхил - "отец трагедии"

Федеральное государственное  образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

 

«ЧЕЛЯБИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ  АКАДЕМИЯ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ»

 

ИНСТИТУТ ЗАОЧНОГО ОБУЧЕНИЯ

Кафедра «Реклама»

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

 

по дисциплине   «Зарубежная литература»

на тему: Эсхил «отец  трагедии» 

 

 

Выполнил:

студент ИЗО гр. 306 МР

Морозкина Ульяна Игоревна

Преподаватель:

 Торопова  Ольга Владимировна

 

 

 

 

 

Оценка «_______________________»

 

 «_____» __________________ 20      г.

 

 

 

 

 

ЧЕЛЯБИНСК 2011

 

Содержание

1. Глава 1. Эсхил и его вклад в жанр трагедии…………..3
2. Глава 2. Творчество Эсхила. Рецензия………………....8
3. Список литературы……………………………………...19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Эсхил и его вклад в жанр трагедии.

Эсхил, сын Эвфориона, родился в местечке Элевсине близ Афин около 525 г. до н. э. Он происходил из знатного рода, который, по-видимому, имел отношение к Элевсинским мистериям. В ранней юности он видел низвержение тирании Писистратида Гиппия. Семья Эсхила принимала деятельное участие в войне с персами. Брат его Кинегир умер от ран, полученных при Марафоне, когда пытался овладеть неприятельским кораблем. Другой брат, Аминий, в битве при Саламине командовал кораблем, начавшим сражение.[1] Сам Эсхил сражался при Марафоне, при Саламине и при Платеях. Он рано начал писать драматические произведения и оставил после себя 72 или, вернее, 90 пьес. Тринадцать раз он выходил победителем на драматических состязаниях (в первый раз в 484 г.). В среднюю пору своей деятельности он встретил счастливого соперника в лице молодого Софокла (468 г. до н. э.). Из Афин Эсхил на некоторое время выезжал в Сицилию по приглашению тирана Гиерона, и там при дворе в Сиракузах была снова поставлена его трагедия «Персы». На местную сицилийскую тему была написана не дошедшая до нас трагедия «Этнянки». Под конец жизни, после успешной постановки тетралогии «Орестии» в 458 г., он переселился на остров Сицилию, где и умер в 456 г. в городе Геле. Там он и погребен. Надгробная надпись, будто бы им самим сочиненная и во всяком случае относящаяся к его времени, гласит:

Эвфорионова сына Эсхила афинского гроб сей

Меж хлебородных полей Гелы останки хранит.

А Марафонская роща да мидянин ¹ длинноволосый

Могут про доблесть его славную  всем рассказать.

В этой надписи обращает на себя внимание то, что автор ни словом не упоминает  о литературной деятельности Эсхила. Как видно, исполнение патриотического  долга на поле битвы покрывает  все остальные заслуги человека - черта, характерная для общественных настроений данной эпохи. Этим определялось и мировоззрение Эсхила.

Относительно переселения Эсхила под конец жизни на остров Сицилию  древние биографы приводят разные объяснения. Но ни одно из них нельзя считать  удовлетворительным. Причину скорее всего надо искать в политической обстановке того времени. Как сторонник  старого дореформенного Ареопага, он не мог мириться с установлением  новых порядков. Туманный намек на это содержится в комедии Аристофана «Лягушки», где говорится о каких-то расхождениях поэта с афинянами.

Трагедия до Эсхила содержала еще  слишком мало драматических элементов  и сохраняла тесную связь с  лирической поэзией, из которой она  возникла. В ней преобладали песни  хора, и она еще не могла воспроизводить подлинного драматического конфликта. Все роли исполнялись одним актером, и поэтому никогда не могла  быть показана встреча двух действующих  лиц. Только введение второго актера давало возможность драматизировать  действие. Эта важная перемена была произведена Эсхилом. Вот почему и принято считать его родоначальником  трагического жанра. В. Г. Белинский  называл его «творцом греческой  трагедии» [2] , а Ф. Энгельс — «отцом трагедии» [3]. Вместе с тем Энгельс характеризует его и как «ярко выраженного тенденциозного поэта», но не в узком смысле этого слова, а в том, что он свой художественный талант обращал со всей силой и страстностью на освещение существенных вопросов своего времени.

Эсхил начал свою деятельность, когда  драматическая техника была на начальной  ступени своего развития. Трагедия образовалась из песен хора, и в  его произведениях песни занимают очень существенное место, хотя постепенно хор теряет свое руководящее значение. В «Просительницах» хор Данаид —  главное действующее лицо. В «Эвменидах»  хор Эриний представляет одну из борющихся сторон. В «Хоэфорах» хор постоянно побуждает к действию Ореста. В «Агамемноне» хору принадлежит совершенно особенная роль. Хотя он здесь уже не является действующим лицом, но его песни создают основной фон, на котором развивается вся трагедия. Смутное предчувствие ожидающегося бедствия растет с каждой сценой, несмотря на видимые признаки благополучия (сигнал о победе, приход Глашатая и возвращение царя), и подготавливает зрителя к катастрофе. Психология массы, ее смутные инстинктивные чувства, наивная вера, колебания, разногласия в вопросе, идти ли скорее во дворец на помощь к царю или нет, (1346— 1371), — все это воспроизведено с такой художественной силой, которая не встречается в литературе вплоть до Шекспира.

Источником всех конфликтов у Эсхила является независимый ни от людей, ни от богов фактор – судьба (Мойра), преодолеть которую не могут не только люди, но даже и сами боги. Коллизия свободной воли индивида с вмешательством непреодолимого фактора – судьбы – составляет лейтмотив трагедий Эсхила. В этом есть известная доля мистики, таинственности и суеверия, присущих Эсхилу и легко объясняемых  исторически. 

Осталось крайне мало сведений о том, какую механику использовал  во время своих спектаклей Эсхил, но, похоже, система спецэффектов античного театра позволяла творить чудеса. В одном из утерянных ныне произведений — оно называлось «Психостазия» или «Взвешивание душ» — Эсхил представил Зевса на небе, который на огромных весах взвешивал судьбы Мемнона и Ахилла, в то время как матери обоих, Эос и Фетида, «парили» в воздухе рядом с весами. Как удавалось поднимать в небо и низвергать с высоты большие тяжести, вызывать по ходу действия, как в «Прикованном Прометее», молнии, ливень и приводившие в трепет зрителей горные обвалы?

Логично предположить, что  греки использовали большие краны, подъемные устройства, люки, системы  отвода воды и пара, а также всякого  рода химические смеси, для того чтобы  в нужный момент появились огонь  или облака. Не сохранилось ничего, что могло бы подтвердить эту  гипотезу. И все же, если древние добивались таких эффектов, значит, у них должны были быть для этого особые средства и приспособления.

Эсхилу приписывают многие другие, более простые театральные  нововведения. Например, котурны —  обувь на высокой деревянной подошве, роскошные одежды, а также усовершенствование трагической маски с помощью  специального рупора для усиления звука. Психологически все эти ухищрения: увеличение роста и усиление звука  голоса — были призваны создать  обстановку, приличествовавшую появлению  богов и героев.

Театр Древней Греции очень  отличался от привычного для нас  театра начала XXI века. Классический театр  мистичен и религиозен. Представление  не ублажает публику, но дает урок жизни, посредством сопереживания и  сострадания, которым проникается  зритель, очищает его душу от тех  или иных страстей.

За исключением «Персов», основой для которых послужили  реальные исторические события, трагедии Эсхила всегда опирались на эпос, на мифы, на народные предания. Таковыми были Троянская и Фиванская войны. Эсхил умел вернуть им былой блеск, придать величие и актуальный смысл. Царь Пеласг в «Просительницах» обсуждает дела государства, как если бы он был греком V века до н.э. Противоречивый Зевс из «Прометея прикованного» порой употребляет выражения, достойные афинского правителя Писистрата. Этеокл в трагедии «Семеро против Фив» отдает приказания своему войску так, как это делал бы стратег — современник Эсхила.

Он обладал поразительной  способностью в отдельном, частном  случае увидеть не просто эпизод в  цепи событий, но его связь с миром  духовным и с самой судьбой, управляющей  людьми и Вселенной. Его трагедии имеют редкое свойство — всегда оставаться над тривиальностью повседневной жизни и даже привносить в нее  нечто из Высшей реальности. В этом искусстве последователям не удастся  сравниться с Эсхилом. Они неизменно  будут спускаться на землю, в мир  человеческий. А их боги и герои  будут настолько похожи на обычных  людей с их страстями и желаниями, что мы едва ли сможем распознать в них таинственных обитателей  иной реальности. У Эсхила же все, абсолютно все окутано тайной, овеяно дыханием того, что стоит над людьми.

Для человека начала XXI века с его складом мышления это  может показаться скучным и утомительным, однако мы не можем мерить нашими мерками  то, что существовало и ценилось 2500 лет назад. К тому же Эсхил стремился  преподать урок, а не развлечь, ибо  вовсе не этому служила трагедия. Для развлечений существовали другие места и обстоятельства, и поэтому  никого не удивляло их отсутствие в  театре, как сегодня нам не кажется  странным, что никто не смеется  на концерте музыки Бетховена, — смеяться мы идем в цирк.

Много столетий спустя Виктор Гюго написал об Эсхиле: «...к нему невозможно приблизиться без трепета, который испытываешь перед лицом  чего-то огромного и таинственного. Он подобен колоссальной скалистой глыбе, обрывистой, лишенной пологих склонов и мягких очертаний, и вместе с тем он исполнен особой прелести, как цветы далеких, недосягаемых земель. Эсхил — это древняя тайна, принявшая человеческое обличье, языческий пророк. Его произведения, дойди они до нас все, были бы греческой Библией».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2.  Творчество Эсхила. Рецензия.

По свидетельству античных источников, Эсхил написал около 90 драм. Литературная плодовитость греческих авторов характеризует их отношение к писательской деятельности, которую они считали важнейшей формой выполнения гражданского долга. До нас дошло всего 7 трагедий Эсхила, не считая многочисленных разрозненных фрагментов.

Прочитав дошедшие до нас  произведения Эсхила, я была приятно  удивлена насколько богат и сложен был литературный язык того времени.  Пьесы, написанные Эсхилом и те которые  на основе мифов и те которые основаны на реальных событиях все содержали  большое количество красочных эпитетов и сравнений.  Трагедии прочитаны  мной по хронологии их написания, поэтому  я заметила, как с каждой пьесой изменяется стиль и красочность  изложения сюжета. С каждой пьесой Эсхил все больше прибавляет диалога  героям и все меньше отводится  роль для хора.  

Первое прочитанное мной произведение была трагедия «Просительницы». В ней почти нет действия. Все внимание сосредоточено на хоре, который является основным персонажем. «Просительницы» - первая часть трилогии о Данаидах, в основу которой положен древний миф о дочерях Даная.

У ливийского царя Даная  было 50 дочерей, а у его брата  Египта - 50 сыновей. Последние пожелали вступить в брак со своими двоюродными  сестрами и силой вынудили Даная  и Данаид дать согласие. Но в брачную  ночь Данаиды, кроме одной, зарезали своих мужей.

В  трагедии меня восхитило  само изложение данного произведения. Хоть и не в привычной манере для  нас  разговаривали герои драмы, но мысли излагаемые ими были более  чем понятны. Если резюмировать данное произведения не опираясь на критические  статьи, написанные ранее разными  авторами, а выражая только лишь свое мнение можно сказать, что Эсхил  затронул в данной трагедии все те насущные проблемы, которые возможно и существовали в его времени, но они так же актуальны и сейчас. Эсхил затронул очень щепетильную тему, на мой взгляд, о беззащитности женщин перед похотливыми и жаждущими власти и богатства мужчинами. Так же как Данаиды женщины нашего времени беззащитны перед грубой  мужской физической силой, а многие бессильны перед браком по принуждению (многие религии нашего времени пропагандируют данный вид бракосочетания).  В трагедии Эсхила на защиту Данаид вышла общественность (жители города Аргос), в наше время это закон. В те времена люди боялись богов, в наше время люди боятся  закона.  Драма очень богата сравнениями и красивым изложением, что не может не восхищать:

 Благоговейно всех владык у общего

Их алтаря почтите. Голубиною

Усядьтесь стаей - та боится ястребов,

Крылатых тоже, но родную пьющих кровь.

Чиста ли птица, что на птиц охотится?

Так неужели чист насильник, вздумавший

Дочь у отца похитить? Кто отважится

На это, виноватым и  в Аид придет.

Ведь даже там, я слышал, над злодеями

Зевс преисподней свой последний суд вершит.

Персонаж правителя города Аргоса царь Пеласг вызвал у меня уважение, как мудрый правитель. На его долю выпал не легкий выбор защитить беззащитных  девушек либо обречь свой город на неминуемую войну с сыновьями  Египта (брата Даная), тех самых  мужчин обуреваемых жаждой заполучить в жены собственных сестер. На все  уговоры Данаид принимать решения  единолично царь не отвечает согласием, а предоставляет решение дальнейшей судьбы города и Данаид своему народу. Данный жест расценивается мной как  акт демократии и служение своему народу. Что не может не вызывать уважение. Ведь как бы то ни было, воевать  с Египтоидами будет именно тот самый народ и кому как не им делать выбор.