Военно патриотическое воспитание

Суровые условия блокады не нарушили полностью нормальный ритм жизни в городе-фронте. В сентябре — октябре 1941 года студенты 40 вузов начали занятия. Несмотря на суровую обстановку фронтового города, Ленинградский городской комитет партии и Городской Совет депутатов трудящихся приняли решение продолжать обучение детей. В конце октября 1941 года 60 тыс. школьников 1-5 классов приступили к учебным занятиям в бомбоубежищах школ и домохозяйств, а с 3 ноября в 103 школах Ленинграда за парты сели еще более 30 тыс. учащихся 7-10 классов.

В начале ноября 1941 г. над осажденным Ленинградом нависла смертельная опасность. С потерей Тихвина возникла реальная угроза создания второго кольца блокады, а следовательно, и полного прекращения подвоза продовольствия и горючего. На 9 ноября 1941 года в самом Ленинграде имелось муки на 7 дней, крупы — на 8 дней, жиров — на 14 дней; большая же часть запасов находилась за Ладожским озером, которое к этому времени еще не замерзло. Это обстоятельство вынудило руководство обороны города в четвертый раз снизить нормы выдачи продовольствия населению. С 13 ноября рабочие получали 300 г, а остальное население — 150 г хлеба. Через неделю, чтобы не прекратить выдачу хлеба совсем, Военный совет Ленинградскою фронта был вынужден принять решение о сокращении и без того голодных норм. С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за все время блокады — 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей и детской. Если учесть, что рабочие карточки в ноябре — декабре 1941 года получала только третья часть населения, то мизерность этих норм станет очевидной. Теперь для снабжения жителей Ленинграда расходовалось ежедневно всего 510 т муки. Надеяться на увеличение запасов продовольствия благодаря только что вступившей в строй Ладожской ледовой дороге в ближайшее время не приходилось; из-за чрезвычайно сложных условий работы трассы в первые дни с трудом удавалось удовлетворить дневную потребность города в продовольствии.

Мизерный кусочек хлеба стал с этого времени основным средством поддержания жизни. Из этого кусочка хлеба ленинградцы делали несколько сухариков, которые распределяли на весь день. Один-два таких сухарика да кружка горячей воды — вот из чего в основном состояли в дни голодной зимы завтрак, обед и ужин населения осажденного города. Другие продукты, которые полагались по карточкам, население получало нерегулярно и не полностью, а иногда и вовсе не получало из-за их отсутствия в городе.

В пригородах под огнем противника ленинградцы добывали из-под снега не выкопанную картошку и овощи. На территории Бадаевских складов население собирало промерзлую землю, пропитанную в результате пожара сахаром. Чтобы притупить голодные мучения и хоть немного поддержать свои силы, люди ели касторку, вазелин, глицерин, столярный клей, охотились за собаками, кошками и птицами. Жестокий голод усугублялся наступившими сильными холодами, почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В декабре 1941 года топлива не хватало даже для обеспечения работы важнейших оборонных предприятий, электростанций, госпиталей. Суточная выработка электроэнергии с сентября по декабрь 1941 года сократилась почти в 7 раз.

Чтобы сократить расходы электроэнергии, в декабре пришлось остановить городской транспорт. Теперь ленинградцы на работу и с работы добирались пешком. Изнурительные переходы выматывали последние силы. Придя домой с работы, люди не имели возможности даже согреться, так как система центрального отопления из-за отсутствия топлива оказалась замороженной.

В январе 1942 года в большинстве домов вышли из строя водопровод и канализация. 25 января 1942 года Главная водопроводная станция не получила электроэнергии, что грозило оставить предприятия без воды. На помощь пришли военные моряки, которые в труднейших условиях смонтировали 4 дизеля аварийной станции.

Все вышеперечисленное резко увеличило смертность среди населения блокадного Ленинграда. Главной причиной смертности была так называемая алиментарная дистрофия, то есть голодное истощение. Первые больные истощением появились в больницах в начале ноября 1941 года, а уже к концу месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 года умерло почти 53 тыс. мирных жителей.

В первое время ленинградцы регистрировали смерть своих родных и близких в загсах, у которых можно было наблюдать длинные печальные очереди. Но с наступлением зимы и резким увеличением смертности ослабленные голодом люди были не в силах похоронить умерших и далеко не всегда регистрировали их смерть. Захоронение умерших в больницах и госпиталях временно разрешалось по составленным спискам с последующим оформлением в загсе. Поэтому вести сколько-нибудь точный учет погибших от голода в тех условиях не было возможности.

По заваленным сугробами улицам, под гул артиллерийских обстрелов и завывание сирен тянулись многочисленные похоронные процессии, если их так можно было назвать. Умершего завертывали в простыни, клали на детские саночки и везли на кладбище. Смертность приобрела настолько массовый характер, что мертвых не успевали хоронить. В домах и на улицах лежали тысячи не захороненных трупов. Жители были не в состоянии даже отправить их в морги. С ноября 1941 года бойцы МПВО стали собирать трупы на улицах, а позднее вместе с дружинницами Красного Креста стали с этой целью обходить квартиры.

Зима 1941/42 года была в Ленинграде очень суровой. На улице стояли 30-градусные морозы. Скованная морозом земля не поддавалась лопате. Подходы к кладбищам были завалены трупами, завернутыми в простыни. Мертвых стали хоронить в братских могилах, которые отрывались экскаваторами и при помощи взрывчатки. В дни первой блокадной зимы захоронением погибших от голода ежедневно занимались около 4 тыс. бойцов МПВО, подрывников, рабочих фабрик и заводов. За первый год блокады на ленинградских кладбищах было отрыто 662 братские могилы. Команды МПВО справлялись с этой работой с большим трудом, так как и сами они несли значительные потери. Очень много трупов оставалось не захороненными или в траншеях не засыпанными землей.

Массовая смертность не смогла поставить на колени защитников города Ленина. Теряя родных и близких, они сохраняли стойкость духа, самоотверженно переносили трудности. Моральной дистрофии, на которую так надеялось немецкое командование, блокируя Ленинград, так и не наступило.

В декабре 1941 года открылась выставка плакатов ленинградских художников, явившаяся своеобразным отчетом об их вкладе в дело обороны; в январе 1942 года — выставка картин и эскизов, на которой было представлено 126 работ ленинградских художников.

В суровые дни первой блокадной зимы не замерла до конца и театральная жизнь. В осажденном Ленинграде продолжал работать Театр музыкальной комедии, который, после того как в декабре 1941 года его помещение было повреждено разорвавшимся снарядом, стал давать свои спектакли в помещении Академического театра драмы им. А.С.Пушкина.

Героическими усилиями немногочисленных работников редакций и типографий удавалось обеспечить выход центральных и ленинградских газет даже в самые тяжелые дни зимы 1941/42 года. Только однажды — 25 января 1942 года — газета “Ленинградская правда” не вышла. Номер уже был набран и сверстан, но его нельзя было отпечатать — в этот день в городе не было электричества. Из-за отсутствия транспорта в суровые зимние дни 1941/42 года истощенные рабочие типографии “Правда” впрягались в саночки и доставляли на них матрицы с аэродрома. В помещениях типографии температура доходила до 10-15 градусов ниже нуля, руки примерзали к металлу, но “Правда” продолжала выходить.

Помещение редакции “Ленинградской правды” было разрушено, и сотрудники вынуждены были для продолжения работы перебраться в не отапливаемый подвал типографии, лишенный вентиляции и дневного света. Не хватало бумаги. Газеты печатались на бумаге узкого формата и часто различного цвета, значительно сократился их тираж. С декабря 1941 года “Ленинградская правда” стала выходить всего на двух полосах, но это не снизило ее политического уровня, писать стали короче, еще более содержательно.

Необыкновенную силу звучания приобрело зимой 1941/42 года радио. Оно помогало ленинградцам переносить неимоверные лишения, сознавать, что они не одиноки в своей борьбе. По радио читались статьи центральных и местных газет, доставка и распространение которых были затруднены условиями блокады. По радио население города узнавало о долгожданном увеличении продовольственных норм. Работники Ленинградского радиокомитета готовили передачи в сложнейших условиях, но они знали, как необходимо ленинградцам услышать слова поддержки и ободрения. Сколько труда и усилий стоило организовать передачи из Москвы, когда прямая проводная связь со столицей была прервана, а техника радиовещания сильно повреждена.

В феврале 1942 года многие чтецы и дикторы были уже не в состоянии работать, и передачи у микрофона ежедневно вели артисты радио И.Горин и К.Миронов. Работники ленинградского радио ни на один час не оставили своего боевого поста, продолжая работать в промерзших помещениях при свете изготовленных ими свечей. В суровые блокадные дни передачи для ленинградского радио готовили журналисты и писатели: Вс.Вишневский, Н.Тихонов, О.Берггольц, В. Ардаматский, Я.Бабушкин, М.Блюмберг, Л.Маграчев, Г.Макогоненко, А.Пази, М.Фролов, В.Ходоренко и другие.

Во второй половине января 1942 года в связи с наладившимся подвозом по Ладожской ледовой дороге произошло заметное увеличение продовольственных запасов. С 24 января 1942 года ленинградцы стали получать 400 г хлеба на рабочую карточку, 300 г — для служащих и 250 г — по детской. 11 февраля 1942 года была объявлена третья по счету прибавка продовольствия для населения: рабочим и ИТР — 500 г хлеба (рабочим горячих цехов — 700 г), служащим — 400 г, по детским карточкам — 300 г. Были увеличены нормы снабжения и другими продуктами питания. Норма выдачи крупы и макарон достигла того уровня, который был в начале введения карточной системы. По карточкам стали выдавать мясо, сливочное масло, клюкву, сухой лук, и хотя голодная смерть все еще продолжала бушевать, население облегченно вздохнуло. Каждому стало ясно, что самые страшные дни остались позади. Сломить стойкость и волю защитников города к сопротивлению, победить их голодной смертью немцам так и не удалось.

2. Значение патриотического воспитания молодёжи в оборонной промышленности в годы Великой Отечественной войны.

В первые же дни отечественной войны сотни тысяч молодых советских патриотов добровольно ушли сражаться против немецких оккупантов. Из среды молодежи в дни отечественной войны вышли замечательные герои, которые своим мужеством, железной стойкостью, беззаветной храбростью завоевали глубокую любовь и признание всего советского народа. И в первых рядах этих героев повсюду можно встретить комсомольцев. За два года войны высокого звания Героев Советского Союза удостоены больше 400 комсомольцев и воспитанников комсомола. Сотни тысяч комсомольцев за мужество и отвагу, проявленные в боях с немецкими захватчиками, награждены орденами и медалями Советского Союза. Достаточно сказать, что только за 6 месяцев — с 1 января по 1 июля 1943 года — в Красной Армии орденами и медалями награждено 100 737 комсомольцев.

Война с фашистской Германией, когда на защиту Родины поднялись стар и млад, показала всему миру невиданную стойкость и мужество нашего воина. Подвиги Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Александра Матросова, Юрия Смирнова, Николая Кузнецова и многих тысяч других навсегда вошли в историю России. Великая Отечественная война явила собой невиданный взлет самосознания граждан нашей страны, работавших в тылу и обеспечивших фронт всем необходимым. Патриотизм, дружба народов многонациональной страны явились важным фактором в достижении победы над фашизмом.
              Историческое значение человека, считал Н.Г. Чернышевский, "измеряется его заслугами Родине, его человеческое достоинство - силою его патриотизма".

Очевидно, что молодежь, сражавшаяся в году Великой, отечественной войны на фронте и в тылу в основном состояла в комсомоле, который в начале 1939 г. объединял свыше 5 млн. юношей и девушек. Среди занятых на производстве после начала войны возросло число женщин, молодежи, подростков, пенсионеров. В трудное для страны время они, проявляя подлинный трудовой героизм, заменили тех, кто ушел на фронт.

Молодое поколение явилось достойным преемником славных трудовых традиций рабочего класса СССР. К концу 1942 г. удельный вес участвовавшей в производстве молодежи до 18 лет составлял 15 процентов по сравнению с 6 процентами в 1940 г. В письме на фронт к землякам-уральцам комсомолка из Перми Орехова так писала о трудовых буднях своих сверстников: «В 6 часов утра поднимаются они с постели и, запахнувшись в отцовский ватник, спешат — в трескучий мороз, в страшную вьюгу, по колено утопая в снегу, в дождь и осеннюю грязь — на далекий завод, чтобы стать у самого сложного станка...».  Они работали как взрослые, хотя и очень уставали. Но сознание того, что изготовленными ими снарядами их отцы и братья громят ненавистного врага, приближая час победы, утраивало силы юных тружеников.

Расширилось и активизировалось подполье в крупных городах и селах Украины, Белоруссии и РСФСР. Под руководством партийных органов большая работа проводилась по укреплению комсомольского подполья. С лета 1942 г. начали действовать комсомольско-молодежные организации в Краснодоне («Молодая гвардия»), Минске, Острове и многих других городах и селах.

Подпольщики проникали в учреждения оккупационного аппарата, в обслуживающие воинские части врага, на железнодорожный транспорт, аэродромы, промышленные и сельскохозяйственные предприятия и вели там подрывную работу. Ощущая повседневную поддержку и помощь со стороны населения, они совершали диверсии, дезорганизуя работу тыловых органов врага. Так, в ответ на призыв ЦК КП(б) Украины усилить диверсионно-подрывную работу на железных дорогах, и в первую очередь на линиях Киев — Коростень, Киев — Нежин, Киев — Фастов, обслуживавших группировки немецко-фашистских войск в районах Сталинграда и Северного Кавказа, украинские подпольщики осенью 1942 г совершили пять крупных аварий поездов.

C первых дней Великая Отечественная война приняла характер всенародной борьбы за родное Отечество, свой край и отчий дом. Она затронула интересы всех слоев общества. Можно в какой-то мере согласиться с теми, кто сомневается в том, что весь народ выступил "как один". Одни шли сражаться за социализм. Другие вовсе не думали о социализме, а об Отечестве. Третьи-службисты по приказу. Четвертые ждали своего часа и выступили против своей страны, против существующей власти. Все дело в соотношении этих "потоков". Если акцентировать на последнем, то сложится мнение, что война была не против внешнего врага, а против "тоталитарного режима во главе со Сталиным". Но эти досужие утверждения не соответствуют действительности. На защиту Родины встали миллионы, в том числе и молодые люди, причем не по приказу свыше, как кажется, любителям "истины", а по зову сердца.