Очень хорошо для личности, претендующей
на харизматическую карьеру, иметь
некий внешний признак, выделяющий
его из окружающей его массы.
Этот признак может быть даже
проявлением болезни (не исключено,
что и душевной), носителем его
может быть калека, но он тоже способствует
выделению его обладателя из толпы ему
подобных. Хорошо известно, как в традиционных
культурах относились к горбунам, юродивым,
искалеченным и т. д. Считалось, что такой
человек так или иначе связан с потусторонними
силами, их почитали и побаивались. Он
был как бы отмечен особыми знаками –
стигмами. Очень выгодна в этом смысле
всегда была “священная болезнь” – эпилепсия.
Судорожные припадки традиционно воспринимались
как знак избранничества. Итак – харизма
неполноценности: важно хоть как-то выделяться
из окружающей тебе толпы по внешним, хотя
бы и патологическим, признакам.
Теперь самое важное: личность, претендующая
на особое влияние, всегда находится
в состоянии борьбы. Отчетливая
бойцовская позиция, постоянная
готовность к драке – это то, что
делает человека харизматическим, как
ничто другое. Он живет для того, чтобы
в любой момент перегрызть глотку тому,
кто покушается на интересы его группы.
Настоящий лидер никогда не спустит тому,
кто перешел дорогу людям, которые поверили
в него как в лидера и доверили ему руководить
ими. Исключительно важно здесь демонстрировать
свое намерение пойти до конца за интересы
своей паствы. Такая экстремальная интенция
безусловно необходима для закрепления
на иерархической вершине. Дать обогнать
себя в готовности вступит в бой с каждым,
кто перейдет дорогу группе людей, которые
существуют в рамках соотношения лидер
– паства, значит порушить такую иерархию.
Отстаивая интересы своей паствы, такой
лидер готов сражаться до последнего,
но при этом никогда не будет так же рьяно
отстаивать свои собственные интересы.
Нетрудно понять, что харизматическая
личность всегда востребована там, где
произошла беда, где нужно поднимать кого-то
на борьбу. Столкнувшись с такой ситуацией,
надо вести себя правильно: то есть никогда
не успокаивать народ, мол, все устоится,
или само пройдет, дескать, ничего страшного.
Нет ничего глупее для возможного лидера,
чем таким образом снимать напряжение
у людей, которые смотрят ему в рот и ждут,
куда он их поведет. Разумное поведение
в этом случае будет таким: никого не успокаивать,
а наоборот, держать всех в напряжении,
говоря, что все ужасно, тяжело и почти
катастрофично, но, слава Богу, есть человек,
который знает, как со всем этим справиться.
Верное поведение харизматического заключается
в том, что он никогда не успокаивает окружающих
и никогда не пытается приуменьшить масштабов
описываемой им кризисной обстановки.
Поведенческая стратегия здесь в любом
случае должна носить алармистский характер.
Бойцовская позиция предполагает,
что новаторская деятельность
начинается с восстания против существующих
норм и авторитетов, чем вызывает ответную
охранительную агрессию в свой адрес.
Можно представить себе без труда ситуацию,
когда харизматический начал свой путь
без излишне агрессивных намерений, и,
к примеру, просто сочинил некую, безобидную
на первый взгляд, теорию, за которую, однако
тут же подвергся гонениям со стороны
окружения. Это очень важная часть любой
биографии лидера. Нет сомнений, всякий,
побывавший жертвой, имеет несравненно
больше возможностей для осуществления
лидерства, чем тот, кого судьба этим коварно
обделила. Даже в том – неудачном – случае,
когда никто, как назло, не нападает на
героя, необходимо создать хотя бы видимость
остракизма или, при обстоятельствах совсем
уже печальных, присочинить какой-нибудь
эпизод в этом духе из прошлого. Бойцовская
позиция рождается у жертвы как бы в ответ
на преследования, вторично. Таким образом,
вопрос о том, что первично – агрессия
в адрес харизматического или его бойцовская
позиция – это вопрос несущественный.
Главное, чтобы просто все это имелось
в наличии, и проявлялось как можно более
интенсивно, иначе всякой харизме, увы,
– конец.
Харизматическое поведение предполагает
некую театральность. Всякая деятельность
такого рода связана с использованием
гербов и эмблем, гимнов и знамен,
обрядов и ритуалов. Действующий лидер
непременно должен быть носителем знаков,
по которым его всегда узнают и вспомнят.
Примеры с сигарой Черчилля, трубкой Сталина
здесь вполне уместны. В формировании
харизматического имиджа не последнюю
роль играет свита, “играющая короля”,
и множество других мелочей, как то: походка,
одежда, голос, осанка. Их цель – сделать
человека узнаваемым, а его внешние свойства
– яркими и запоминающимися. К набору
харизматических факторов исследователи
относят также “новаторский жизненный
стиль”. Он предполагает, что некий лидер
демонстрирует в рамках своей демонстрационной
стратегии некий стиль поведения претендующий
на определенную новизну. Вообще, харизма
живет новизной. Невозможно представить
себе, чтобы носитель экстраординарных
способностей подкреплял их общепринятыми
идеями или оформлял общепринятым образом.
Собственно, отсутствие новых идей делает
харизму ненужной. В тех же случаях, когда
в ее основе лежит какая-нибудь традиционалистская
консервативная идеология, то она неизбежно
противостоит “духовной ситуации эпохи”.
Ее носители, конечно же, производят остро-новаторское
впечатление, быть может даже совершенно
того не желая.
Некоторые исследователи выделяют
также так называемый сексуально-мистический
аспект харизмы. Они полагают
что оба этих компонента действуют вместе
взаимодополняюще и, более того, по-видимому,
усиливают друг друга. Как сексуальное,
так и мистическое особым образумливают
состояние сознания, серьезно способствуя
возникновению веры в особые качества
их носителя. Здесь уместно вспомнить
пример Григория Распутина, как очень
наглядный.
Если суммировать все основные
харизматические свойства, то общим
для них знаменателем окажется
постоянный выход за пределы
обыденной коммуникации, трансгрессия
пересекающая границу рутинного контакта.
В воображаемом пространстве на границе
контакта создается особое энергетическое
поле, очень притягательное для тех, кто
в нем окажется.
Невозможно быть харизматическим
только для себя самого. Точно
также невозможно осуществлять
лидерство без определенного идеологического
поля. Обязательно следует ясно обозначить
идеологию, за которую борешься, а, кроме
того, сохранять ей верность во что бы
то ни стало. Лидер, хотя бы раз изменивший
идее, за которую он боролся, подбив к тому
же и других на эту борьбу, теряет все.
Традиция освещения этого вопроса
такова, что здесь принято ссылаться
на примеры так называемых
великих людей. Однако нигде,
ни в каких трудах, посвященных
этому предмету, не сказано, что
харизматический – это непременно
герой учебника истории. Размеры харизмы
нигде и никем жестко не определены. Они
могут быть самыми разными. Одни осуществляют
свое лидерство в общенациональных масштабах,
другие – в намного более скромных. Харизматическим
будет как лидер национального масштаба,
так и человек который принял на себя ответственность
за относительно небольшую группу людей.
Широко распространено мнение, будто
харизма – это что-то врожденное, что-то
такое, что дано человеку от природы раз
и навсегда. Как говорится, или это есть,
или этого нет. С этим трудно согласиться,
точно так же, как трудно это опровергнуть.
Ясно только одно, харизматическая одаренность,
как и всякая другая одаренность может
проявляться в разной степени. Другое
дело – крайне сложно это проверить. Если
мы хотим узнать, одарен ли тот или иной
ребенок музыкально – мы просим его воспроизвести
мелодию или подобрать ее на слух. Надежно
определить же, кто станет харизматическим,
а кто нет, намного труднее, ибо это нечто
такое, что складывается из множества
факторов. Очень важное в харизматической
карьере – оказаться в нужное время в
нужном месте. Одни харизматические свойства
оказываются подходящими для одной ситуации,
другие – для другой. Вполне естественно
– человека с задатками военачальника
невозможно представить себе в роли руководителя
мистической секты или масонской ложи,
ну и конечно – наоборот. Харизматическим
может стать каждый, пока он не докажет
обратного.
3. Роль харизмы
в политике
Харизма политического деятеля,
претендующего на общенациональное
влияние, должна содержать в себе ответ
на большой вызов времени.
Однако, если мы окинем беглым
взором новейший период нашей
истории и попытаемся в нем
разобраться на предмет такого
соответствия, то станет совершенно
ясно, что ничего такого (или почти
ничего) в нашем критически-переходном
периоде (еще, увы, далеко не завершившемся)
не наблюдается. Все прекрасно понимают,
что никакого лидера, мало-мальски адекватного
ответственному историческому моменту,
среди наших политиков нет или почти нет.
Беда эта стала заметной еще с 1985
года. Для того, чтобы привлечь симпатии
масс отцу перестройки оказалось достаточно
набора самых заурядных качеств. Вполне
хватало выглядеть доступным, обаятельным,
способным связать несколько слов без
шпаргалки, ну и самое главное – не быть
беспомощным, разваливающимся на глазах
старцем. Было ясно, что круглолицый косноязычный
добряк (артистическое амплуа – “благородный
отец”) по своим внешним данным, ораторским
способностям, никак не соответствует
масштабу задач, перед ним стоявших. Ведь
речь шла о том, чтобы (выражаясь подзабытым
уже высоким стилем) “сломать бездушную
коммунистически-бюрократическую систему”.
Таким задачам соответствовал
бы хоть какой-нибудь пафос
в образе человека, взявшегося
их решить, что-нибудь серьезно-героическое.
В любом случае было ясно, что публичную
политику не следовало бы вести в примирительно-успокаивающем
стиле, но пытаться сформировать вокруг
себя совсем другое поле, более энергетически
заряженное и романтически-притягательное.
Он же, слащаво посмеиваясь и нелепо жестикулируя,
пытался успокоить всех и вся. Такое поведение,
сопровождавшееся, конечно, беспомощными
акциями, – от скудоумной антиалкогольной
компании до бессмысленно-антипатриотичной
уступки территорий на Дальнем Востоке,
– и привело к его сегодняшнему нулевому
рейтингу.
Ясно, что недооценка харизматического
фактора – очевидный просчет в сфере
публичной политики, к сожалению, присущий
большинству политиков, относящихсяк
демократическому спектру политической
элиты. Здесь дело видимо в том, что любая
демонстративность может показаться неприемлемой
для традиционного интеллигентского сознания.
Любой интеллигентский поведенческий
кодекс, – писаный или неписаный, – конечно
же, предписывает неброскую внешность
и неприметное поведение в сочетании с
подчеркнутой деликатностью, рефлективностью,
жертвенным самоотречением, а главное
– демонстративным отсутствием властных
устремлений.
Собственно, у всех персонажей
отечественной политической элиты
очень плохо получается быть
харизматичными. Хотя у некоторых политиков
с этим делом обстоит немного лучше –
и здесь мы видим одну за другой грубые
ошибки в смысле недостаточно внимательного
отношения к харизматической составляющей
политического имиджа.
Например, в России, наиболее ярким
харизматичным политиком является В. Жириновский,
который строит свою публичную политику
на демонстративно-вызывающих актерски-театральных
принципах, даже не пытаясь скрывать то
обстоятельство, что делает это сознательно
и целенаправленно. Журналисты и политологи,
склонные поговорить о харизматическом
факторе, в качестве примера приводят
чаще всего именно его. Однако, если приглядеться
пристальнее к тому, что он делает, то станет
ясно, что катастрофическое снижение его
рейтинга за последнее время, связано
с тем, что он постоянно допускает явные
просчеты в том, что касается конкретных
параметров, обеспечивающих размеры и
качество харизмы. Без сомнения, один из
таких просчетов – исключительное однообразие
публичных жестов и ораторских интонаций.
Если все время кричать во весь голос,
то, в конце концов, крик перестают слышать
и он превращается в шепот. Еще одна проблема
заключается в полном неумении придать
своим демонстративным выходкам характер
поступка “большого стиля”, некий глубинный
смысл, обращающий заурядное хулиганство
в масштабное патриотическое дело. Крайне
невыигрышными являются, безусловно, провалы
в том, что касается его бойцовской позиции.
Никак нельзя оппозиционному деятелю
хоть в чем-то спускать враждебной ему
власти. Крайне вредно малейшее проявление
соглашательства с людьми, которых по
всякому удобному поводу честишь шпионами
и предателями. Все эти факторы сводят
на нет более чем очевидный артистически-ораторский
дар.
Надо ясно понимать, что харизма
не есть только некое врожденное
мистическое свойство. Это вполне
просчитываемый набор персональных качеств,
это то, с чем, безусловно, можно работать.
Широко распространено мнение, будто харизма
– это что-то врожденное, что-то такое,
что дано человеку от природы раз и навсегда.
Как говорится, или это есть, или этого
нет. Такая постановка вопроса, конечно
нелепа. Ясно только одно, харизматическая
одаренность, как и всякая другая одаренность,
может проявляться в разной степени. Нетрудно
построить шкалу, фиксирующую различные
степени выраженности этого свойства.
Существуют параметры, ее определяющие,
есть, конечно, границы, внутри которых
харизматические свойства надежно функционируют.
Их нельзя нарушать без того, чтобы не
нанести непоправимого ущерба своему
имиджу, чем, однако, упорно занимаются
все нам известные российские публичные
политики.