Кластерные элиты Челябинской области

1) Введение.

В отдельном значении понятие “элита” обозначает ведущие слои общества, осуществляющие руководство или достигшие значительных успехов в определенных отраслях общественной жизни (науке, искусстве, литературе) и отличающиеся интеллектуальными, волевыми или моральными преимуществами по сравнению с другими социальными группами. В политике этот термин получил распространение в начале XX в. благодаря трудам французского философа Т. Сореля и итальянского социолога В. Парето. В политологии существует множество школ и направлений относительно теории элит, основоположниками которой на рубеже XIX-XXвв. были итальянские ученые Г. Моска и В. Парето и немецкий исследователь Р. Михельс. (позже представители этого направления получили название макиавеллистского, по имени выдающегося общественно-политического деятеля эпохи Возрождения Н. Макиавелли (1469-1527). Приблизительно одновременно и независимо друг от друга Г. Моска (1858-1941)(“Основы политической науки”) и В. Парето (1848-1923) (“Трактат об общей социологии”) пришли к выводу, что миром во все времена, в силу различий между индивидами, правило и должно править избранное меньшинство – элита, наделенная особыми качествами, врожденными и социальными, приобретенными в следствии воспитания и образования. Интересные мысли относительно теории элит высказали в это же время русский общественный деятель и философ Н. Бердяев (1874-1948) и украинский политический деятель и политолог В. Липинский (1882-1931). Н. Бердяев вывел количественный показатель – “коэффициент элиты” (высокоинтеллектуальной части населения) относительно общего числа грамотных. Если коэффициент больше 5%, то, по мнению Бердяева, это означает наличие в обществе великого потенциала развития, но, если он снижается до 1% - государство гибнет, т.к. в обществе происходит застой, а элита превращается в касту. Важное место проблема элиты (“ведущего слоя” – аристократия) занимает в наследии В. Липинского – самого влиятельного и оригинального украинского мыслителя после М. Драгоманова. Отстаивая идею необходимости создания независимого государства как основы консолидации украинской политической (а не этнической) нации, Лепинский подчеркивал: “Без национальной аристократии, без сильных и авторитетных проводников и организаторов нации в ее тяжелой борьбе нет и не может быть нации”. Но при этом он не видел в аристократии (“ведущем слое”) замкнутую касту, а считал, что это активное меньшинство, объединяющее лучших и самых активных патриотических представителей всех классов, призванных строить свое государство и управлять им. В СССР понятие политической элиты рассматривалось как псевдонаучное и буржуазно-тенденциозное и употреблялось только в негативном значении. Это объясняется тем, что основоположники теории политической элиты исходят из равноправности и равноценности или даже приоритета политики по отношению к экономике и социальной структуре общества, что несовместимо с марксистским экономическим и социальным детерминизмом, трактующим политику всего лишь как надстройку над экономическим базисом, как концентрированное выражение экономики и классовых интересов. Основываясь на современном научном уровне, политическую элиту можно определить как совокупность относительно интегрированных групп (или группа лиц), подготовленных к выполнению управленческих функций, занимающих руководящие посты в общественных институтах и непосредственно влияющих на принятие властных решений в обществе. То есть политическая элита – важнейший субъект политического процесса, т.к. к ней относятся особы, владеющие политической властью соответственно своему посту или деятельности, представители бюрократического аппарата, профсоюзы партийные деятели, различные группы “давления”, в том числе и экономического, куда входят собственники крупных предприятий, директора, менеджеры и пр. В области новый губернатор. А значит, формальные и неформальные лидеры сменили сферы и полноту своего влияния. В данной работе я и попытаюсь сравнить состояния кластерных элит Южного Урала до и после 22 марта 2010. За основу возьму исследования УрАЦ совместно с Агентством профессиональных коммуникаций и информацию размещенную в СМИ. 

2) Виды элит Челябинской  области. 

Действующая региональная элита состоит из чиновников, администраторов и владельцев крупного бизнеса. Другие слои общества, равно  как и их лидеры – «кластерные» элиты – отстранены от стратегически важных для региона решений с конца 1990-х гг. Нельзя сказать, что руководство области не понимает проблемы дисбаланса представительства интересов общественных групп. Кадровая политика губернатора и Правительства области нацелены на рекрутацию во властные органы представителей других социальных «кластеров». Так, еще на предпоследних выборах в Законодательное Собрание Челябинской области, по настоянию губернатора в партийный список «Единой России» были внесены те, кто явно не имел бы шансов на победу в одномандатных округах (например, школьный педагог Иван Иоголевич, «Учитель года РФ» 2005 года). С другой стороны, существуют серьезные сомнения в дееспособности самих «кластерных» элит, т.к. в них не наблюдается достаточного количества людей,  способных соответствовать «элитному» статусу. Существование большинства профессиональных сообществ носит формальный, остаточный характер еще с советского периода. Иными словами, социальная среда сотрудников определенного вида профессиональной деятельности, объединенных общим самосознанием и памятью о едином «корпоративном прошлом», есть, но четкого сообщества, осознающего себя как обособленное целое в новых исторических условиях − нет. Половина из выбранных для анализа профессиональных групп прямо происходит из советского общества («Образование», «Наука», «Здравоохранение», «Культура», «Спорт»). Внутренние процессы в этих сообществах определяются степенью адаптации к новым реалиям. В каждой из этих групп по своему преодолевается стресс от превращения из уважаемых участников (и в чем–то даже лидеров) общественной жизни в униженных и практически бесправных «проедателей ресурсов», полностью зависимых от власти чиновников или прихотей состоятельных людей.

Здравоохранение. Изначально гуманистические ценностные ориентиры работников медицины формируют специфическое отношение к ценностям (деньги, власть, политика). Менее романтичные эксперты указывают на более прозаическую причину: власть и бизнес нуждаются в медицине каждый день, поэтому «вкачивание» ресурсов в эту сферу началось еще в конце 90-х годов – на уровне отдельных врачей и медучреждений. Реализация же национального проекта «Здоровье» дала толчок системной модернизации отрасли. 

Образование. Хотя и «обласкано» соответствующим нацпроектом, переживает свою адаптацию с гораздо большим трудом. Конечно,  идеологический кризис и многолетнее недофинансирование привели к тяжелым последствиям и запустили процессы деградации не только на материальном, но и на морально-интеллектуальном уровне. Крайне спорная по целям реформа образования ведется не менее спорными методами, вызывающими неприятие и сопротивление профессионалов. Однако тотальная зависимость от власти делает этот протест «тихим». С точки зрения целей, задач и способности решать общие проблемы, говорить о едином сообществе педагогов не представляется возможным.  

Наука. В Челябинской области изначально была во многом выключена из общественной жизни вследствие того, что значительная ее часть напрямую закрыта от общества («закрытые», атомные города). Научное сообщество в Челябинской области кроме "оборонщиков" всегда составляли прикладные, отраслевые научные структуры и вузы. 1990-е — 2000-е годы добавили разобщенности вследствие «схлопывания» потребностей промышленности в новых разработках и уничтожения значительной части отраслевых, прикладных институтов. Наука выживает в ВУЗах, а ученые в массе своей стали больше преподавателями, нежели производителями новых знаний и технологий. Степень дезинтеграции этой группы в Челябинской области столь велика, что  еще в процессе первых экспертных интервью, социологам пришлось признать этот кластер «отсутствующим» и исключить из дальнейшего анализа.  

Духовенство. И без того изначально разобщенная в силу разных религиозных убеждений, национального и возрастного состава и к тому же довольно небольшая (по-настоящему верующих крайне мало) группа людей даже не мыслит себя в качестве некоего единого сообщества. Задачи  окормления своей паствы – потолок и предел стремлений. Нежелание «раскрыться», боязнь дать почву для скандала внутри своей церкви, либо вызвать межконфессиональные столкновения, доведенные до такой степени, показывают, что положение дел в этой сфере далеко не простое. 

Культура. Дело даже не в отсутствии денег и не в характере их распределения. Дело в том, что традиционные «культурные продукты» (классические театры, традиционные художники и т.д.), нацеленные на «идеальное», перестали быть востребованы обществом. Сегодня господствует «культура низа», а главными «культуртрегерами» стали телевидение и ночные клубы. По мнению наиболее авторитетных экспертов главная проблема сегодня – утрата смысла деятельности, отсутствие единой цели, четких задач. 

Спортивное  сообщество. В Челябинской области не просто существует – оно активно развивается и играет большую роль в жизни правящего класса. У сообщества есть яркие лидеры и достаточно большое количество спонсоров, поддерживающих те или иные виды спорта (как правило, те, которыми сами занимались). Многие чиновники высокого ранга сами занимаются спортом и также патронируют отдельные виды, команды или школы. И вообще власть уделяет спорту большое внимание: строятся суперсовременные спортивные объекты, обновляется материальная база спортивных школ. При этом акцент в поддержке делается скорее на детский и массовый спорт, что довольно интересно и необычно для большинства регионов страны. Тем не менее, за рамки собственно спортивной деятельности активность сообщества не выходит. 

Силовики. Существуют не как единое целое, а в форме отдельных групп, объединенных относительно узкими внутриведомственными интересами («разрозненные группки»). Главная проблема – коррупционный характер Системы, которая способна «сломать» любого, кто откажется соблюдать «правила игры». Слом идеологии Защитника (перенос акцентов на образ «сторожевых псов»), пренебрежение к Закону как высшей норме со стороны власть предержащих вплоть до открытого торжества «криминальных элементов» в 90-е, кадровая «чехарда» и постоянные реформы силовых структур − вот базовые условия существования сообщества. При этом несомненный прогресс в материальном обеспечении, развитие технологий профессиональной деятельности и рост образовательного уровня пока не дают системного эффекта и не улучшают репутацию «человекa в форме» даже в глазах самих «силовиков».  

СМИ. Еще один кластер, обслуживающий интересы власти и бизнеса, похоже, смирился с этой ролью, оставив романтические представления о себе как о «четвертой власти». Собственно, по числу фактических хозяев существует и набор микро-сообществ. Некоторые эксперты даже говорят, что как такового, сообщества нет, а есть «профессиональная среда». При этом, конечно, существует вероятность, что в критических ситуациях сработает «цеховая солидарность», однако ее не стоит переоценивать. В конфликтах с властной структурой или «олигархом» профессиональное сообщество в подавляющем большинстве случаев примет позицию своих коллег, но не станет усердствовать в реальных действиях по их защите.  

Партийное сообщество. О партийном сообществе в широком смысле вести речь пока рано, в связи с тем, что оно находится на начальном этапе своего формирования. Более корректно говорить о неком «политическом поле». Каждая партия – это отдельное сообщество. А вот в узком смысле можно говорить о некоей общности «аппаратчиков» - тех, кто профессионально работает в исполнительных структурах партийных организаций. Пусть их немного, пусть партии разные – информация друг о друге распространяется, накапливается опыт диалога. Здесь «все спереди». Главный сдерживающий фактор – незрелость политических партий, не являющихся «Единой Россией». Вот только как о «кластере» придется в этом случае забыть: слишком узок этот круг. 

Бизнес. Наиболее динамично развивающаяся социальная группа, на которую власть смотрит как на искомого лидера общественного развития, «Бизнес». Сообщество крайне обширно и разнородно. Объединяет всех сознание «самостояния», «предпринимательства». Конечно, говорить о единстве держателей нескольких цветочных ларьков и владельцев крупных металлургических предприятий смешно. Однако существует множество неформальных «клубов» и групп, формальных объединений и ассоциаций – это и есть форма существования бизнес-сообщества. Как в любой развивающейся системе, много скрытых и явных конфликтов. Главный  системный конфликт – конкуренция за властный ресурс как за основу ресурса финансового.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3) СОЦИАЛЬНЫЕ ЛИФТЫ Южного Урала. 

Социальная мобильность (она же – социальные лифт) возможность смены социального слоя. Различают высокую и низкую социальные мобильности. Примером высокой социальной мобильности могут послужить Соединённые Штаты Америки, примером низкой — Индия. А вот в России они зачастую вообще не работают. Общественная апатия, низкий уровень жизни, рост радикальных настроений... Все эти взаимосвязанные проблемы имеют одну общую причину - неработающий социальный лифт.  
Социальная мобильность, или социальный лифт, в самом общем смысле это кровеносная система современного общества, посредством которой его члены перемещаются из одной социальной группы (сословия, класса) в другую. Без эффективного социального лифта, без четкой системы стимулов, поощряющих позитивное, ответственное поведение и карающих за антисоциальные проявления, невозможно ни выстроить современное общество, ни запустить механизмы экономического роста. Как бы остро общество ни нуждалось в ученых, квалифицированных рабочих, врачах, педагогах, оно не будет их производить, если их социальный статус (совокупность репутации, материальных стимулов, социальной значимости) значительно ниже, чем у наркодилера, работника ГИБДД или чиновника. Отсутствие работающих социально-экономических механизмов, с помощью которых общество могло бы удовлетворять свои потребности в тех или иных специалистах, очевидно, приведет к его деградации через весьма короткий срок. Социальный лифт как феномен возник в индустриальной экономике. Без системы массового воспроизводства квалифицированных рабочих, учителей, инженеров, юристов, врачей она не могла, по сути, функционировать. В отличие от феодального строя, где основную роль в социальной судьбе человека играло его сословное происхождение, в индустриальной экономике приоритет отдавался индивидуальным характеристикам человека: уму, характеру, знаниям и навыкам. Если в обществе существуют социальные лифты, то каждый из его членов уверен, что при определенных условиях он может добиться своего; общество становится открытым, социальное самочувствие - позитивным. При этом реальные социальные лифты частично подменяются их иллюзией. Особенно это хорошо работает с молодежью, вспомним хотя бы российские реалити-шоу, где можно стать звездой или топ-менеджером компании или, например, победив на конкурсе в молодежном лагере, стать "настоящим" политиком". Правильно работающий социальный лифт - непременное условие существования сбалансированного рынка труда. Только такой рынок способен быстро реагировать на изменение кадровой конъюнктуры, и лишь тогда экономика получает именно тех специалистов, которые наиболее востребованы ею в данный момент. Однако социальный лифт должен перевозить не только трудоспособное население. Одна из важнейших его задач - обеспечение гарантий того, что человек, вышедший на пенсию, не окажется на обочине жизни. Впрочем, на обочине жизни при неработающих социальных лифтах оказываются не только пенсионеры, но и большинство населения страны. Отсутствие в обществе уверенности в том, что профессионализм, социально ответственное поведение будут вознаграждены, ведет к социальной апатии населения, озлобленности против богатых и недоверию к властям. Результат неработающего социального лифта - безразличие к выборам, появление радикальных группировок (скинхеды, нацболы), обострение межнациональных отношений. В экономической жизни "сломанный" социальный лифт вызывает стагнацию производительности труда, отсутствие инноваций и низкую активность малого и среднего бизнеса. Эта симптоматика весьма характерна для современной России. Программа лечения - запуск механизма социального лифта в кратчайшие сроки. Социальные лифты в обществе не могут возникнуть сами по себе. Для их появления необходимы как объективные предпосылки, так и социальная и государственная поддержка мобильности населения и понимание населением правил социальной мобильности и критериев отбора.