Глобализация: новый международный порядок

Глобализация: новый международный порядок

Боярский  М.А

 

Международные отношения – ключевое понятие  глобализации. Под последним предполагается понимать особую систему коммуникационных связей, внешних интеракций, с помощью которой государства (основные участники международных отношений), а также организации, социальные группы и отдельные индивиды вступают в активное взаимодействие друг с другом для удовлетворения экономических, политических, правовых, дипломатических и иных интересов. Международные отношения - это основа международного порядка.

П.А. Цыганков видит в  международном порядке такое  «устройство международных (прежде всего, межгосударственных) отношений, которое призвано обеспечить основные потребности государств и других институтов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития».¹ По его мнению, международный порядок вполне может существовать без наличия мирового порядка, так как построен на формальных договорных началах, большей частью двухсторонних. И, напротив, мировой порядок, относимый к более высокому уровню регулирования, «немыслим без создания эффективных процедур межгосударственного сотрудничества, предполагающих особый международный порядок, отвечающий общим основным целям и ценностям их граждан».²

Слово «порядок» несет в себе один смысловой оттенок, который подразумевает наличие не только структурной упорядоченности и баланса, но и систему иерархий, описываемую в терминах субординации, властвования и подчинения, что для системы международных отношений, является далеко не выдуманным фактом.

Ясно, что не существует раз и  навсегда заведенного порядка: он постоянного  меняется, приобретая новые организационные  формы. Основой современного порядка  в мире является независимое, суверенное, национальное государство. По мнению В. Соколова, образование национальных государств «представляло собой не просто очередной этап существования определенных этносов, а акт заключения общественного договора о новом социальном порядке».³

В данном контексте национальное государство  можно рассматривать как базовый принцип современных международных отношений. Но именно в данной «господствующей парадигме» заложены причины определенного противоречия: государства, будучи самостоятельными акторами, не признают над собой никакой власти выше их собственной и действуют на основе собственного интереса. В мире достаточно власти и ее носителей и речь идет не о вакууме власти (безвластии), а скорее об ее избытке - многовластии. Действительно, столкновение различных международных акторов - носителей власти - является причиной повышенной конфликтности в мире.

Как раз для канализации этих противоречий, предотвращения хаоса  многовластия и существуют международные  отношения с системой норм международного права и международных организаций. Процедура передачи государствами части своих полномочий на наднациональный уровень - признак не ограничения национальных суверенитетов, а их признания. Государственный суверенитет - это самый конвертируемый политический капитал в мире. Однако, государства, как традиционные акторы международных отношений, становятся все менее эффективными и более уязвимыми в конкуренции с новыми акторами, в борьбе со все возрастающими антигосударственными тенденциями.

Приходится говорить о  процессе формирования новой глобальной политической системы. В этой связи, по словам И.И. Лукашука, совершенствование политической системы международного сообщества «приобретает особое значение в связи с тем, что ей предстоит служить важнейшим инструментом построения нового мирового порядка, отвечающего современным реалиям и создающего условия для решения глобальных проблем».⁴

Под глобальной политической системой предлагается понимать объективно складывающуюся в эпоху глобализации,  на основе реализации норм международного права или иных нормативных регуляторов всеобщего действия, систему взаимосвязей между участниками международных отношений (в первую очередь, государствами), характеризующуюся распределением между ними взаимных прав и обязанностей, на основе международно-правовых норм. Но глобальный порядок это все же не правопорядок, в его основе лежат не только нормы права, он - результат деятельности не только государств и связан не только с их принудительной силой, ему не свойственна четкая формальная определенность.

Наблюдаются  признаки кризиса управления  международными процессами, неопределенность ролевых, нормативных и функциональных установок субъектов международных отношений, но и повышение скоординированности политики стран в области правового регулирования информационного пространства, экологии, борьбы с терроризмом, наркобизнесом и преступностью.⁵ Заметно расширились права и свободы человека, защищаемые и гарантированные международным правом.

Имеет место изменение содержания и принципов построения международного правопорядка (следование целесообразности в ущерб законности; эволюция норм морали; формирование нового взгляда на справедливость), снижение степени его устойчивости. А также расширяется перечень не легитимных с точки зрения международного права, оснований применения военной силы.

Важной представляется и точка зрения А.И. Неклессы по поводу признаков складывающегося глобального  порядка, который говорит о формировании поствестфальской международно-правовой парадигмы. Главным отличием этой парадигмы, по мнению А.И. Неклессы, является «закрепление в общественном сознании и в пространстве международных отношений «нового обычая» в качестве специфической нормы своеобразного «протоправа», а характерными чертами - «нечеткость законодательной базы, превалирование властной политической инициативы над юридически закрепленными полномочиями и сложившимися формами поведения государств на международной арене, неформальный характер ряда влиятельных организаций, анонимность и принципиальная непубличность значительной части принимаемых решений и т.п.».⁶ Все это может свидетельствовать о довольно низкой степени легитимности формирующегося глобального порядка, в связи с чем, можно предположить, что одной из задач международного права на предстоящую перспективу будет как раз поиск средств и механизмов легитимации глобального порядка.

Одним из механизмов, обеспечивающих и гарантирующих  стабильность международной системы, являются международные организации. По словам Г.В. Мальцева, «наступила эра организаций и организационной власти с ее изощренным рациональным инструментарием управления в условиях массового индустриального и постиндустриального общества».⁷ Как раз в рациональном начале заложен главный смысл создания и функционирования различных международных объединений, способных с помощью единых процедур и добровольного членства выработать тактику и стратегию совместного поведения.

На то же указывает  и И.И. Лукашук, считающий, что «действующие на постоянной основе организации доказали свою позитивную роль в урегулировании разногласий государств», так как «конфликты между членами одной и той же организации реже, чем с не участвующими государствами» и «чем в большем числе организаций государство участвует, тем шире его возможности в урегулировании расхождений».⁸

Но вместе с тем  имеет место и другое положение дел. Всемирная торговая организация (ВТО), превратившейся в институт власти, который не только наделен наднациональными полномочиями и выведен за пределы какого бы то ни было демократического парламентского контроля, но и может объявить национальное законодательство того или иного государства «противоречащим свободе торговли» и потребовать его отмены.

Международный валютный фонд (МВФ), по утверждению Дж. Стиглица, бывшего главного экономиста Всемирного банка, существует на средства налогоплательщиков во всем мире и при этом не отчитывается непосредственно ни перед гражданами, которые его финансируют, ни перед теми людьми, на условия жизни которых он влияет, а контролируют его скорее министры финансов и председатели Центробанков стран-участниц. Они осуществляют контроль посредством сложной процедуры согласований, в которой вес каждой страны в значительной степени определяется ее экономической мощью. Решают все индустриальные страны, но только США имеют де-факто право вето.⁹

Следует также обратить внимание на активное развитие горизонтальных контактов между структурами гражданского общества разных государств. Последние неподконтрольны национальным правительствам, но в то же время являются довольно влиятельными и массовыми. Ряд ученых считает, что это связано с еще одной новой тенденцией современного мира и прямым следствием глобализации - построением сетевых структур, что позволило уже сейчас говорить о сетевом характере мира, особенно в информационной сфере. По алгоритму сетевых структур сегодня выстраивается не только взаимодействие между структурами гражданского общества, но и функционирование структур криминальных, террористических, способных подорвать международную стабильность. На сетевой основе функционируют транснациональные корпорации, бросающие вызов национальным государствам. Вместе с тем, последние имеют национальное базирование и защищают интересы определенного государства.¹⁰

По словам А.И. Агеева, теория сетей на сегодняшний день является самой современной и  серьезной находкой в менеджменте. Но, анализируя феномен сетевого менеджмента, он полагает, что сети существовали всегда, только сейчас они стали главной коллизией в области мирового управления. А.И. Агеев выделяет следующие признаки сетей: многозначность контекста, в котором они функционируют (по сравнению с жесткой государственной иерархией, работающей по принципу «да - нет», «свой - чужой», «истина - ложь»); живучесть (например, демонстрация успеха партизанских отрядов перед регулярными войсками); наличие особых правил построения; анонимность действующих лиц. Он приходит к неутешительному для традиционной системы управления выводу, формулируя общее правило: «в борьбе сети и иерархии всегда побеждает сеть, в борьбе между сетями побеждает более дальновидная, многогранная и универсальная».¹¹

На эту же проблему современного политического развития (противоречие между двумя системами управления) обращает внимание и А.И. Неклесса, предполагая, что основное противоречие возникло как раз между «существующей, старой, системой управления - иерархизированной и институциональной, и новой - сетевой».¹²

Он выделяет два этапа  формирования старой системы управления: период национального государства  и период наднациональной, глобальной системы, институциализированной в транснациональных корпорациях и международных организациях, которые, в свою очередь, лишены глубокого противоречия между собой в виду общей «административной» природы. А.И. Неклесса считает, что хотя сетевая система также имеет западные цивилизационные корни (ценности свободы, индивидуального социального действия), но из-за своей крайней радикальности несет большую угрозу существующему общественному укладу. По сути, это форма легализации нового проектного мировоззрения, лишенная институциональных ограничивающих начал, в отличие от существующей традиционной управленческой культуры, сковывающей инициативу и инновации. Высокая эффективность сетевых структур в достижении поставленных целей происходит за счет «создания временных виртуальных институтов для решения конкретной задачи» и отсутствия каких-либо ограничений социально-нормативного порядка.¹³

Структуры, построенные  на основе системы сетевого управления, могут быть как общественно полезными, так и несущими немалую опасность, угрозу для существующей социальной стабильности и безопасности. К последним можно отнести различные каналы наркоторговли (наркотрафик) и практику функционирования так называемых тоталитарных религиозных сект, закрытые неформальные общества (преследующие деструктивные цели) и международные террористические организации (в том числе анонимные), ячейки теневой экономики и коммуникационные площадки экстремистских идеологий.

¹ Цыганков П.А. Политическая социология международных отношений: М.: Радикс, 1994. С. 254.

² Там же. С. 255.

³ Соколов В. Контуры будущего мира: нации, регионы, транснациональные общности. // Международная экономика и международные отношения. №З. 2000. С. 8.

⁴ Лукашук И.И. Глобализация и международное сообщество // Право и политика. №4. 2000.

⁵ Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития // Международная экономика и международные отношения. № 3. 2000. С. 13.

⁶ Неклесса А.И. Управляемый хаос / Научный Совет РАН «История мировой культуры». Вып. 4. М., 2003. С. 15.

⁷ Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М.: Прометей, 1999. С. 303.

⁸ Лукашук И.И. Глобализация и международное сообщество // Право и политика. №4. 2000.

⁹ См.: Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

¹⁰ Уткин А.И. Выступление на заседании «круглого стола». «Экономическая безопасность: вызовы и стратегии» // URL: <http://www.dvpt.ru>.

¹¹ Агеев А.И. Выступление на заседании «круглого стола». «Экономическая безопасность: вызовы и стратегии» // URL: <http://www.dvpt.ru>.

¹² Проблема XXI века: Интервью с А.И. Неклессой // Эксперт. 17 сентября 2001.

¹³ Там же.