Контрольная работа по «Международному частному праву»

     Принцип автономии воли сторон при определении  применимого права нередко используется против экономически более слабого участника сделки. Это чаще всего практикуется в так называемых "договорах присоединения", которые содержат условия, изложенные в формулярах, выпускаемых страховыми обществами, транспортными, финансовыми организациями и другими крупными компаниями, занимающими доминирующее положение на рынке. Их клиенты в выработке подобных договоров не 
участвуют, и им остается только "присоединиться" к таким документам.

     7. Закон флага (lex flagi). Эта привязка применяется главным образом при регулировании отношений, возникающих в сфере торгового мореплавания. Из принципа lex flagi исходят, например, многие положения главы XXVI "Применимое право" Кодекса торгового мореплавания РФ.

     8. Закон суда (lex fori). Оговаривает необходимость применения закона страны, где рассматривается спор. В соответствии с этим типом привязки, судебный орган, несмотря на наличие иностранного элемента а рассматриваемом деле, будет применять при его разрешении только свое права.

     9. Закон, с которым данное правоотношение наиболее тесно связано (Proper Law of the Contract). Эта формула прикрепления сложилась и применяется преимущественно в доктрине и практике международного частного права англосаксонских стран при регулировании договорных правоотношений. Нормы, содержащие подобную привязку, получили наименование "гибкие" коллизионные нормы. Это, по всей видимости, объясняется тем, что в данном случае связь конкретного правоотношения с правом того или иного государства устанавливается самим судом или сторонами путем толкования контракта и всех относящихся к нему обстоятельств.

     В качестве примера статьи, содержащей указанную коллизионную привязку, можно  назватьп.3 ст. 8 Гаагской конвенции  о праве, применимом к договорам  международной купли-продажи1986 г., который  был включен в текст этого  международного договора по настоянию делегаций Великобритании и США: "В порядке исключения, если в свете всех обстоятельств, взятых в целом, например, деловых отношений между сторонами, договор купли-продажи имеет явно более тесную связь с правом иным чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи (право страны продавца и покупателя), договор купли-продажи регулируется этим иным правом".

     В числе других типов коллизионных привязок, существующих в современном  международном частном праве, можно назвать закон валюты долга (lex monetae); закон места осуществления трудовой деятельности (lex loci laboris) и др.

1.5.  Закон «автономии воли» и принцип наиболее тесной связи с МЧП.

     Закон автономии воли определяет статут обязательственного правоотношения, предусматривая, что оно регулируется правом того государства, которое выбрали стороны такого правоотношения. Наличие иностранного элемента и договорный характер отношений между субъектами обусловливают возможность выбора подлежащего применению материального права самими сторонами - участниками договора. Закон автономии воли занимает центральное место во всех национальных системах МЧП, и все остальные коллизионные привязки рассматриваются как носящие вспомогательный характер и используемые только при отсутствии выбора применимого права сторонами, заключившими договор. Широкое применение закона автономии воли на практике привело к определенной устойчивости его содержания, которое тем не менее подверглось различной правовой оценке. В научной литературе были сформулированы три подхода к раскрытию сущности этого института.

     Ряд ученых объясняют автономию воли как институт, созданный соответствующей  национальной правовой системой для  разрешения коллизий законов, возникающих  в международных сделках, и рассматривают волю сторон как одну из коллизионных привязок, способных определить применимый к данному случаю закон, ставя его на тот же уровень, что и другие коллизионные привязки, существующие в той же правовой системе (как, например, место заключения договора, место исполнения обязательства и т.д.).

     Другие  авторы выводят автономию воли из свободы договора, разрешенной соответствующей  национальной системой гражданского права. Поэтому они ограничивают применимость автономии воли лишь сферой, регулируемой диспозитивными, но не императивными нормами. 
Согласно третьей точке зрения, автономия воли является не коллизионной нормой, а своеобразным способом регулирования правовых отношений с иностранным элементом. Специфика положения автономий воли в правовой системе объясняется тем, что этот институт непосредственно связан с самой природой права как особого общественного явления. Поскольку большинство правовых систем признает правовые системы других стран и находится в постоянном международном взаимодействии, автономию воли следует рассматривать как выражение сущности права. Несмотря на наличие разных подходов к раскрытию природы и места закона автономии воли в правовой системе того или иного государства, законодательство практически всех государств закрепляет его в качестве определяющего начала в регулировании договорно-правовых отношений с иностранным элементом. 
В соответствии со ст.1210 ГК стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора. Аналогичная норма действует и на территории государств - членов Европейского Союза, где этот вопрос разрешен в Римской конвенции 1980 г. о праве, применимом к договорным обязательствам.

     Можно утверждать о наличии по крайней мере двух условий осуществления закона автономной воли:

     1) выбор сторонами права, подлежащего  применению к договорным отношениям между ними, не должен противоречить публичному порядку государства, где это применение должно осуществляться; 
2) выбор сторонами подлежащего применению права не должен быть сделан с единственной целью обойти закон, т.е. путем выбора права исключить императивные нормы, применение которых к договору в противном случае было бы обязательным.

     Немецкие  исследователи в области МЧП  полагают, что принцип автономии  воли подлежит ограничениям на трех уровнях: 
- отсутствие иностранного элемента. Стороны, чьи договорные отношения привязаны лишь к одному правопорядку, не могут изменить императивные нормы этого правопорядка. При этом договор не теряет связи с данным правопорядком лишь на том основании, что стороны выбрали иностранное право и/или иностранную юрисдикцию. Считается общепризнанным, что стороны могут подчинять иностранному праву и чисто внутренние сделки. Однако императивные нормы национального права имеют здесь приоритет перед выбранным сторонами правом;

     - сторона в договоре, требующая  специальной защиты. В данном случае наиболее характерным примером ограничения принципа автономии воли являются потребительские и трудовые договоры. Принцип свободы воли не должен служить инструментом ограничения защиты интересов потребителей и трудящихся, которые гарантируют императивные нормы правопорядка, подлежащего применению (так называемый первичный объективный статут). Но если выбранный сторонами правопорядок гарантирует потребителям и трудящимся более эффективную защиту их интересов, чем императивные нормы объективно подлежащего применению в силу коллизионной привязки правопорядка, предпочтение отдается первому;

     - "международно-императивные нормы  внутреннего права". Выбранное  сторонами иностранное право  не может в принципе вытеснить  те нормы немецкого права (т.е. национального права - Н.Е.), которые принудительно регулируют данные обстоятельства дела, невзирая на право, применимое к договору. Здесь речь идет о специальной привязке безусловно применимых императивных норм (eingriffsnormen). Конечно, в подобных случаях требуется проявлять определенную осмотрительность. Не каждая императивная норма немецкого права является безусловно применимой. К последним, которые действуют независимо от иностранного договорного статута, причисляют нормы права конкуренции, права договоров о найме жилья, валютного права

     Право, избранное сторонами договора, считается  применимым правом (applicable law or the proper law of contract) и регулирует следующий круг вопросов:

     порядок заключения договора; формальную и юридическую действительность договора, а также основания для признания его недействительным; права и обязанности сторон по договору, а также порядок его толкования; порядок приведения договора в исполнение, а также меры ответственности сторон за его неисполнение или ненадлежащее исполнение; 
порядок прекращения обязательств по договору.

     Новые формулы прикрепления в современном  праве (производные от «подразумеваемой»  воли сторон) – право, с которым отношение наиболее тесно связано (принцип реальной связи); право, которое применяется к существу отношения (собственное право контракта).

     Эти формулы прикрепления используются и в российском праве. Понимание принципа наиболее тесной связи в российском законодательстве определено в п. 2 ст. 1186, ст. 1188, п. 1, 2, 5 ст. 1211, п. 1 ст. 1213 ГК. К сожалению, отечественному законодателю не удалось выработать единого определения критерия наиболее тесной связи. Например, принципиально различное понимание этой категории установлено в п. 2 и 5 ст. 1211 и п. 1 ст. 1213 ГК. Критерий наиболее тесной связи в зарубежном праве определяется в соответствии с теорией презумпции.

     Закон существа отношения (закон разума, собственное  право контракта) предполагает применение права, регулирующего основу правоотношения. Этот критерий сформулирован в российском законодательстве следующим образом: право, подлежащее применению к соответствующему отношению (ст. 1208, 1218 ГК). Такие нормы принято называть «каучуковыми» – растяжимыми, предполагающими различное толкование и самую широкую свободу судейского усмотрения. «Каучуковые» нормы издавна свойственны западному праву, и благодаря многовековой судебной практике они имеют достаточно определенное содержание. В России отсутствует судебная практика применения подобных норм, и в судах их практически невозможно использовать без дополнительных разъяснений и толкований.

2. Практическое задание
1. Стороны, заключая внешнеторговый контракт, договорились о том, что к их договору подлежит применению российское право. В то же время они установили срок исковой давности в 6 лет. При рассмотрении их спора в третейском суде (МКАС) возник вопрос о действительности соглашения об изменении срока исковой давности.

     Имеют ли положения ГК РФ о сроках исковой  давности императивный или диспозитивный  характер? Какое положение  об императивных нормах содержится в ГК РФ? Какие положения  о применении императивных норм содержатся в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам от 19 июня 1980 г.?  

     Ответ:

     Положения ГК о сроках исковой давности носят  императивный характер. Стороны не вправе своим соглашением исключить  применение исковой давности или изменить ее сроки.

     В разд. VI ГК РФ сделаны попытки решить сложную проблему взаимодействия коллизионных норм и императивных норм материального  права как страны суда, так и  третьей страны. В ст. 1192 предусмотрено  следующее: 
"1. Правила настоящего раздела не затрагивают действие тех императивных норм законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. 
2. При применении права какой-либо страны согласно правилам настоящего раздела суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы должны регулировать соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом суд должен учитывать назначение и характер таких норм, а также последствия их применения или неприменения".

     В п. 1 данной статьи речь идет о применении особых императивных норм российского  права независимо от иностранного права, которым регулируется конкретное правоотношение.

     Концепция сверхимперативных норм в МЧП  была впервые разработана в середине 1950-х гг. во французской доктрине, а впоследствии признана и зафиксирована в национальном законодательстве многих стран и в международных актах. Суть данной концепции заключается в следующем: в любом национальном законодательстве содержатся такие императивные нормы, которые в силу своей особой значимости должны применяться всегда, независимо от применимого права, определенного сторонами гражданского правоотношения (в силу автономии воли) или судом (в результате применения коллизионных норм). Такие нормы получили название "сверхимперативных" (используются и иные термины - нормы непосредственного применения, императивные нормы в МЧП и др.).