Творчество Левитана

   Они были добрыми друзьями, хотя случались взаимные обиды и размолвки. Когда Чехов опубликовал рассказ "Попрыгунья", обидный для Левитана и Кувшинниковой, произошла ссора, затянувшаяся на несколько лет. Прошло время, и Левитан великодушно простил друга. Дружеские отношения возобновились и сохранялись до конца жизни Левитана. Они были ровесники. В 2000 году исполняется 140 лет со дня их рождения.

   Чехов уловил у Левитана новое настроение - радостное, благодарное восприятие природы, окрашенное легкой печалью. Эти чувства - тихая радость и светлая печаль - неразрывно слиты в его картинах, так же как нераздельны они в реальной жизни. Это и придает им неповторимое очарование.

   Успех и растущая известность наконец-то избавили Левитана от многолетней нужды и неустроенности. Теперь ему не нужно было скитаться по дешевым меблированным комнатам. Промышленник С.Т. Морозов, большой любитель живописи, бравший у Левитана уроки, отдал ему свою мастерскую, в которой можно было спокойно и удобно работать. В том же доме была квартира Левитана. Появился достаток, жизнь стала более комфортной. И внешне Левитан тоже изменился. Он больше не был похож на человека, о котором пять лет назад писал Чехов: "... Звякнул звонок, и... я увидел гениального Левитана. Жульническая шапочка, франтовской костюм, истощенный вид".

   В 1891 художник присоединился к "передвижникам" - его, наконец, приняли в члены Товарищества передвижных художественных выставок.

   На портретах Левитана, сделанных в разное время разными художниками, мы видим красивое, одухотворенное лицо, прекрасные, выразительные, грустные глаза. Его подчеркнуто элегантная, артистическая внешность привлекала внимание и вызывала восхищение, как и его замечательный талант.

   На очередной передвижной выставке 1891 года была показана картина "Тихая обитель", завершающая волжский цикл. Она широко обсуждалась в прессе и получила всеобщее признание. Так же как другие волжские работы, она дышит тишиной и покоем уходящего летнего дня, поражает прозрачностью и вечерним сиянием воздуха. Но самое главное, она располагает зрителя к обстоятельному и неспешному восприятию, как бы приглашая его пройти по деревянному мостику и протоптанной тропинке вглубь, к монастырским стенам, и подумать о самом важном - о вечной красоте и гармонии природы, быстротечности жизни и месте человека в этом мире.

   О картине с восторгом отзывались большой знаток живописи А.Н. Бенуа, художник В.Д. Поленов, многочисленные критики. А.П. Чехов писал из Петербурга своей сестре: "Был я на передвижной выставке. Левитан празднует именины своей великолепной музы. Его картина производит фурор". А через несколько лет, сочиняя повесть "Три года", он включил в нее описание этой картины.

   Героиня повести на выставке долго рассматривала "Тихую обитель", и "почему-то вдруг ей стало казаться, что эти самые облачка..., и лес, и поле она видела уже давно и много раз..., и захотелось ей идти... по тропинке, и там, где была вечерняя заря, покоилось отражение чего-то неземного, вечного". Вернувшись с выставки, она неожиданно для себя увидела привычную ей обстановку дома совсем по-новому. Большая картина, висевшая в зале, вызвала ее неприязнь; золотые карнизы, венецианские зеркала, рассуждения об искусстве возбуждали досаду и скуку...

   Летом 1892 года Левитан жил в деревне Городок по Нижегородской железной дороге. По воспоминаниям С.П. Кувшинниковой можно представить, как возник замысел его знаменитой "Владимирки". Как-то, возвращаясь с охоты, они вышли на старое Владимирское шоссе. Левитан остановился, пораженный открывшимся видом. Перед ними была широкая светлая полоса дороги, уходящая к самому горизонту. А вокруг поля и перелески, простор неоглядных далей и громадного светлого неба. И вдруг Левитан вспомнил, что это за дорога: "Да ведь это Владимирка, та самая, по которой когда-то, звякая кандалами, прошло в Сибирь столько несчастного люда".

   На следующий день он пришел сюда снова с этюдником, устроился возле придорожного могильного памятника (мы видим этот памятник на картине) и начал работать. Этюд был написан за несколько дней. После возвращения в Москву работа продолжалась. Левитан писал " Владимирку" быстро ,на одном дыхании.

   Для современников картина стала важным событием культурной и общественной жизни. В ней угадывались настроения, бродившие в обществе, с ней связывали протест против вековых устоев российской жизни и желание перемен. Эскиз картины Левитан подарил М.Чехову, учившемуся тогда на юридическом факультете. И сделал надпись: "Будущему прокурору". Так в шутливой форме он выразил свою гражданскую позицию.

   Левитану была дорога эта картина, продавать ее не хотелось, и он просил П.М. Третьякова принять от него подарок: "Владимирка", вероятно, на днях вернется с выставки, и возьмите ее, и успокойте меня и ее". Осенью 1892 года после написания "Владимирки" Левитану снова пришлось уехать из Москвы. На этот раз не по своей воле. С конца 80-х годов усилилось преследование и ущемление прав евреев. Александр Ш не стеснялся говорить, что "рад, когда бьют евреев". С его ведома началась "чистка" Москвы. За два года (1891-1892) было выселено 38 тысяч евреев.

   Когда-то в юности, приобщившись к охоте, Левитан говорил, что ему знакомо ощущение загнанного зайца. Теперь он испытывал нечто подобное: беспомощность и тоскливое отчаяние, а иногда и приступы бешеной ярости. Выручила поддержка влиятельных друзей. Благодаря их вмешательству ему разрешили вернуться в Москву. Однако первое время после возвращения он чувствовал себя крайне неуверенно. Он работал в прежней мастерской, и его никто не беспокоил, но он понимал зыбкость и неопределенность своего положения. Не было уверенности в будущем, и он долго не мог избавиться от тревожных переживаний. Все это стоило ему нервов и здоровья. Левитану было всего 32 года, но уже давало знать о себе больное сердце.

   Только творчество и неустанная работа способны были отвлечь от обид и восстановить душевное равновесие. Он однажды признался, что когда приступает к работе, нервы становятся покойнее и мир не кажется так ужасен. Современники Левитана поражались его невероятной работоспособности. За свою короткую жизнь он написал около тысячи картин, этюдов, эскизов, рисунков. И это при том, что подолгу работал над картинами, много раз возвращался к написанному, изменял, часто переписывал заново.

   В 1893 году была написана самая глубокая по содержанию и самая личная по настроению картина - "Над вечным покоем". Левитан начал работать над ней в деревне под Вышним Волочком, на берегу озера. Он считал, что в этой картине ему удалось выразить себя, свои мысли и настроение. Перед зрителем зеленый мыс острова - кусочек суши с деревянной церковью у самой воды и заброшенным кладбищем. Мыс омывается широко раскинувшимся озером, а над ними бесконечный простор неспокойного грозового неба. Изображенную здесь церковь с высокой двускатной кровлей и сильно покосившейся маковкой и сегодня можно видеть на самом верху Левитановской горки в Плесе. Ее сразу же узнаешь - так похожа она на свое изображение на картине. Вокруг нее старое кладбище: покосившиеся кресты; могильные плиты, почти сравнявшиеся с землей; надписи на них неразличимы; ограды, если и сохранились, сильно обветшали. А вокруг тишина и печаль, как на картине Левитана.

   Художник строит картину на резких контрастах: жизнь ушедшая и существующая (для нее и теплится огонек в церковном окошке); крошечный кусочек суши и бесконечное пространство воды и неба; безмолвие и неподвижность вечного покоя и яростный порыв ветра, который гнет деревья, волнует озерную гладь и громоздит на небе огромные тучи. Эти сопоставления рождают у зрителя сложный ряд ассоциаций, мысли о краткости человеческой жизни и вечности природы, о месте человека в громадном и сложном мире, о связи людей с природой. Контрасты не разрушают цельности восприятия этого замечательного полотна. Картина гармонична и музыкальна и, по словам критика В.М. Михеева (современника Левитана), напоминает симфонию, "неуловимо охватывающую душу, стоит только довериться ее впечатлению". Этому критику принадлежит очень точное определение: "Это картина души человеческой в образах природы". В письме к П.М. Третьякову в связи с покупкой картины Левитан писал, что в ней он "весь, со всей своей психикой, со всем моим содержанием".

   1895 год, трудный по обстоятельствам личной жизни, в смысле творческих удач был по-настоящему звездным годом. В это время написаны "Март", "Золотая осень", "Свежий ветер", а через два года "Весна - большая вода", полные светлого, радостного настроения.

   Для человека, воспитанного на русской культуре, весеннее пробуждение природы ассоциируется со стихотворениями Пушкина, Тютчева, Блока, музыкой Глинки и Чайковского, картинами известных художников, прежде всего, с картиной Левитана "Март". Тонкая гамма голубых, желтых, зеленых тонов, дыхание весеннего ветра, синие тени на рыхлом снегу - все создает настроение, о котором писал Пушкин:

"Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года..."

   И понятие "золотая осень" связано в нашей памяти с картиной Левитана "Золотая осень", в которой природа завораживает золотым осенним сиянием и безмятежным покоем. Давно стали привычными такие понятия, как " левитановский мотив", " левитановское настроение". Эти связи возникли в нашем сознании потому, что художник предложил людям свой взгляд на мир, свое представление о красоте. И мы, покоренные его талантом, оценили и приняли его умение прикоснуться к вечной красоте и вечной тайне природы и в образах природы раскрыть душу человека.

   ...Болезнь сердца, давно беспокоившая Левитана, начала быстро прогрессировать. По совету врачей он ездил на лечение в Италию, Швейцарию, Германию. От него не скрывали серьезности положения, он знал, что болезнь " доконает" его. На портрете кисти В.А. Серова, написанном в первой половине 90-х годов, у Левитана утомленное лицо и очень печальные глаза, его рука бессильно лежит на спинке кресла. В конце декабря 1899 года он нашел в себе силы, чтобы навестить больного Чехова в Ялте. Писателю была отправлена телеграмма: "Сегодня жди знаменитого академика". Звание академика Академии художеств Левитан получил около года назад. В Ялте встретились два совсем не старых, но очень больных человека. Чтобы доставить удовольствие другу, Левитан за полчаса на листе картона написал северный пейзаж с полем, стогами сена, полоской леса и луной в ночном небе.

   В дневнике А.П. Чехов сделал такую запись о Левитане: "Превосходные этюды и страстная жажда жизни". Желание жить было неотделимо от потребности постоянно работать. Будучи больным, он писал Чехову: "Очень много работаю. Затеянные мною картины уносят много сил, да и школа чего-нибудь да стоит!"

   Речь шла о преподавании в Училище живописи, ваяния и зодчества, где Левитан руководил пейзажной мастерской и относился к этому делу, как всегда, очень серьезно. Ученики платили ему горячей привязанностью и, когда он из-за болезни не мог приезжать к ним на этюды, писали ему шутливые письма, вроде того, что даже грачи тоскуют по Левитану, летают стаями и громко кричат: "Где Левитан? Где Исаак Ильич?" Левитан отвечал в том же шутливом тоне, но вернуться к своим ученикам и своим картинам он уже не мог.

   В 1900 году весна была необычно поздней. В комнату к больному художнику смотрели ветви цветущей сирени. Прощались с ним...

   Лето в Москве выдалось жарким и душным. Последнее лето в его жизни. Он скончался 22 июля 1900 года. Через месяц ему исполнилось бы 40 лет. На мольберте в его мастерской осталась незаконченной большая картина, которую он хотел назвать "Озеро. Русь".

 

 

 

 

 

Дом-музей  И.И.Левитана.

   Плёс - древний русский город, основанный в 1410 году. На своем долгом веку он повидал и набеги монголо-татар, и княжеские междуусобицы, и разорения во время польско-шведской интервенции. Плес привлекал внимание известных русских художников - И. Левитана и И.Репина, отдыхал здесь и русский певец Ф. Шаляпин. В городе работает дом-музей Исаака Левитана.

   Дом "музей великого русского художника-пейзажиста Исаака Ильича Левитана в Плесе, один из наиболее популярных музеев на Волге, был открыт 25 августа 1972 года в доме, принадлежавшем до революции купцу П. Солодовникову. В этом доме художник жил и работал летом 1888 - 1889 гг. вместе со своими друзьями, художниками А.С. Степановым и С.П. Кувшинниковой. Плес и Волга вдохновили Левитана на создание таких шедевров русской пейзажной живописи, как "Тихая обитель", "Вечер. Золотой плес", "Над вечным покоем" и др. Всего за три плесских лета Левитаном было написано около двухсот работ, включая 23 картинных полотна и многочисленные рисунки, эскизы, наброски.

   Экспозиция музея состоит из трех разделов: в первом зале посетители знакомятся с плесским периодом жизни и творчества художника; во втором размещены подлинные работы И.И. Левитана и его современников. Наверху, в мезонине, мемориальные комнаты, где жили И.И. Левитан, А.С. Степанов, С.П. Кувшинникова.

   Дом-музей И.И. Левитана стал основой для создания Плесского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. В настоящее время входит в его состав.

   За время существования Дома-музея И.И. Левитана его посетило колоссальное количество людей. По сей день многие преодолевают расстояние в тысячи километров, чтобы еще раз окунуться в атмосферу дома, где жил и работал художник, увидеть его замечательные работы. Дом музей неоднократно был местом, где проводились научно-практические конференции Плесского музея-заповедника. Здесь с успехом проходят литературно-музыкальные вечера и другие мероприятия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Наиболее значимые произведения искусства мастера.

   Многие произведения Левитана проникнуты грустью может быть оттого, что величественная природа находится в такой дисгармонии с жизнью человека.

   Картину “Владимирка” в 1894 году Левитан принес в дар П. Н. Третьякову для галереи. Владимирка - это большая дорога Владимировской губернии. В одном из воспоминании о Левитане читаем: “однажды, возвращаясь с охоты, мы с Левитаном вышли на старое Владимирское шоссе. Картина была полна удивительной тихой прелестью... и вдруг Левитан вспомнил, что это за дорога... “постойте. Да ведь это Владимирка, та самая Владимирка, по которой когда-то, звякая кандалами, прошло в Сибирь столько несчастного люда...” . И в тишине поэтической картины стала чудиться нам глубокая затаенная грусть” .