Анализ проектного метода архитектурного бюро R&Sie Architects

ИЗОБРЕТАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 

Анализ проектного метода архитектурного бюро R&Sie Architects

Анализ одного из самых интересных методов современной  прогрессивной архитектуры ставит вопросы об отношении архитектора  к исторической и природной среде, о поиске границ между естественным и искусственным, вымышленным и  реальным, над которыми задумываются архитекторы бюро R&Sie. Проблемы «территориальности» архитектуры, сценария ее развития, взаимодействия кажущихся совершенно отдельными друг от друга систем, в поиске решений которых постоянно находится Франсуа Роше, несомненно, являются актуальными и для современной российской архитектуры. 
 

В середине 1990-х годов, когда в профессиональном мировоззрении  архитекторов происходили существенные изменения, архитекторами Франсуа  Роше (Franсois Roche) и Стефании Лаво (Stephanie Lavaux) в Париже было образовано бюро R&Sie Architects.  

После сорока лет  стабильности модернизма, провозгласившего своими лозунгами стремление к абстракции, идеализму и интернационализму, современным архитекторам было невозможно оперировать его понятиями и  приемами: настало время зыбкой неопределенности, осознания сложности процессов  окружающего мира и беспомощности  проектных методов, которые использовались ранее.  

Нелинейный эксперимент 1990-х годов стал разрывом с модернистской  эстетикой и обратился к проектным  методам, основанным на использовании  компьютерных технологий. Ошеломляющие открытия нелинейной науки стали  актуальными не только для понимания  вопросов смыслового наполнения архитектуры, но и для самих способов ее создания.  

В условиях интерпретационного мышления конца XX века метод (с греч. μέθοδος — «путь сквозь») как систематизированная совокупность шагов, которые необходимо предпринять, чтобы достичь цели или найти некую истину [7], перестал быть всеобщим для среза времени, а стал зависеть от творческой концепции и конкретных условий, в которых работает архитектор. Истина утратила свою однозначность, и цель проектирования стала основываться на мировоззрении и профессиональной позиции архитектора. Ставшие индивидуальными (авторскими) предпосылки возникновения проектных стратегий обусловили их разнообразие, а проблема выработки собственного творческого метода стала актуальной как никогда прежде.  

Для архитектора  в процессе формулирования собственной  творческой позиции актуально проанализировать и осмыслить один из наиболее интересных, на наш взгляд, проектных методов, а именно тот, который создали  архитекторы бюро R&Sie Architects.  

Целью анализа проектного метода французского бюро R&Sie Architects является обоснование его уникальности и степени влияния на современное понимание архитектуры.  

Задачи:  

1. Обозначить круг  философских категорий, которыми  оперируют архитекторы R&Sie при проектировании; выяснить, какую роль в формировании проектного метода бюро R&Sie играет специфическое понимание этих категорий.  

2. Выделить и раскрыть  сущность средств и приемов,  используемых архитекторами бюро  в рамках проектного метода.  

3. Выявить связь  между мировоззрением архитекторов  бюро, стратегией проектирования  и архитектурой, которую они создают. 

Философские категории, лежащие в основе проектного метода бюро  

В интервью для российского  журнала АRX «Расплывчатый мир с сильной концепцией» глава бюро R&Sie Франсуа Роше (Franсois Roche) «говорит о мире вокруг, о том, как он меняется, о реальности, которую многие не хотят замечать» [2, 96]. Участник Венецианской Биеннале и биеннале искусства, выставки Non Standard Architectures, преподаватель лондонской школы Барлетт, технического университета Вены и Университета Пенсильвании (Филадельфия), Франсуа Роше является автором не только инновационных проектов, но и многочисленных статей и эссе, посвященных архитектуре и ее философскому осмыслению в современном мире. Рассмотрим основные философские категории, с которыми работают архитекторы R&Sie. 

1. Вымысел  

Одним из ключевых философских  понятий в творчестве Франсуа  Роше является «вымысел» (fiction), который представляет собой некую реальность «просочившуюся в извилины нашего цифрового общества»1 [1]. По мнению архитектора, вымысел не является виртуальной реальностью, которую люди когда-то надеялись создать, а существует в качестве развертывающегося действия, на которое может влиять каждый «здесь и сейчас» [1]. Вымысел следует также отличать от утопии, которая существует отдельно от реальности, отвлекая внимание от проблем и событий, происходящих вокруг. По словам Роше, утопии стали «идеальным зеркалом капитализма» [2, 98], который нуждался в них как в наркотике для доказательства движения к светлому будущему. Вымысел – это соединение виртуального и реального, где ход событий невозможно предсказать, а люди могут лишь «реагировать на этот «расплывчатый» мир» [2, 98]. В процессе вымысла участвуют две стороны: глобальный мир массовой культуры, с его стереотипами, технологиями, набором утопий и свобод, откуда архитектор заимствует призрачные факты, и локальный мир – неподдающийся контролю хрупкий мир взаимоотношений людей друг с другом, а также мест, в которых они живут, где истории из вымышленных фактов словно растворяются и деформируются, превращаясь в материальную реальность.  

В понятие вымысла  для R&Sie Architects вплетаются эти хрупкие соотношения глобального и локального миров, которые они пытаются регулировать с помощью проектирования. Их не интересуют абстрактные схемы, по которым может развиваться форма, степень ее геометрического совершенства, куда более важным для них представляются создание вымысла и включение этого вымысла в реальные процессы жизни. Таким образом, категория вымысла делает смысл или повествовательность основой архитектуры, тогда как многие представители современной экспериментальной архитектуры стремятся к ее «семантическому опустошению» [3] и занимаются поисками нового формального языка. 

2. Архитектор  

R&Sie Architects принципиально отвергают идею об архитекторе-творце, господствующую со времен эпохи Возрождения. Они убеждены, что и сегодня, в век массовой медиа-культуры, фигура архитектора, подобно ее обожествлению в прошлом, становится брэндом, являющимся частью глобальной Системы2. Архитекторам звездной элиты приходится делать одно и то же: строить одинаковые здания в разных городах мира, превращающиеся в объекты пристального внимания. В роли брэнда архитектор становится рабом своей концепции, реализуя ее снова и снова в каждом следующем заказе. Получается, что такое понимание роли архитектора находится в поле действия вымышленных фактов и не проникает глубже сферы производства продукции, поставленной на поток. Происходит переоценка значимости архитектора. Согласно воззрениям R&Sie Architects, сущность категории «архитектор» заключается в способности запустить процесс, который бы не нуждался в дальнейшем участии творца, а продолжал бы естественно эволюционировать, следуя заложенному в нем механизму развития: «делать архитектуру без архитектора – вот что действительно интересно» [2, 102], говорит Франсуа Роше.  

Парадоксально, но такая  позиция вновь приводит к осознанию  божественности архитектора, но уже  не в качестве единоличного творца, а в качестве бесстрастной высшей сущности самой природы, создающей  не каждую отдельную травинку, камень или живое существо, а изобретающей генетические коды для развития разнообразных вариаций тех или иных организмов и систем. Этот процесс оказывается намного более созидательным, чем создание ярких оболочек и профессиональное самоутверждение в обществе. 

Таким образом, архитектор, постоянно ускользая от пристального внимания Системы, постоянно находится  в состоянии проведения эксперимента, поиске нового и в процессе исследования. Архитектор становится анонимным и  способным «возникнуть из ниоткуда» как только в каком-либо месте появляется потребность его участия. Он «…как химик, который ведет эксперимент, пытаясь перечитать и переосмыслить этот процесс…, собирая пиксели, фрактальные фрагменты реальности и перекомпоновывая их в сериях генетических мутаций…» [1]. Закономерно возникает вопрос о месте проведения проектного эксперимента, о точке локального, куда, устремляет свои силы архитектор.  

3. Территория  

В то время как  в современной архитектуре пространство внутри самих зданий тщательно продумывается, места, где возводятся здания, часто  являются не более чем концептуально  чистыми «плоскостями проекции» [3], на которые накладывают планы. Архитекторы  заняты поиском нового языка форм взамен ставших неактуальными способов формообразования классической и модернистской  архитектуры.  

В иных случаях, как, например, в контекстуализме 70-х и 80-х годов ХХ века, место проектирования выступает в роли «топологического архива» [3], заполненного следами прошлого, которые архитектор извлекает наружу и делает участниками проекта. Для R&Sie Architects места и территории, на которых осуществляется проектирование, воплощают в себе эмоциональные импульсы, а также уникальные особенности, воспринимающиеся чувственно и интуитивно. Архитектура НЕ возводится на земле, НЕ взаимодействует с территорией, подобно объекту, помещённому на плоскость, а вместо этого непрерывно подстраивается под все физиологические процессы, случающиеся с материей и формой единовременно в отношении ее «территоризации». Понятие «территоризация» архитектуры [4] означает не ее маскировку или покрытие оболочкой в угоду моде или стилю, а предоставление ей возможности впитывать и обнаруживать в себе те культурные, социальные и эстетические ценности, которые могут оказаться «на лезвии бритвы» [4] при вторжении в ландшафт (неважно, природный он или техногенный). Таким образом, «территория» перестает быть лишь поверхностью земли, а становится нелинейной системой и приобретает в понимании R&Sie чувственный оттенок.  

Необходимо отметить, что понятие «территория» для  R&Sie Architects не относится напрямую к характеристикам пространства: его размерам, объективным физическим свойствам. Место является своеобразным источником историй, вымыслов, в которых архитекторы черпают идеи для своих проектов, и где архитектура перестает быть объектом, а «вступает в реакцию» с окружающим ее материальным и смысловым пространством.  

Чутко воспринимая  всю возможную информацию, которая  содержится внутри конкретной территории, они пытаются идентифицировать ее, затем интерпретируют, перепрограммируют  и «выпускают» в контекст в  виде проекта.  

Таким образом, архитектура, принадлежащая тому или иному  месту, обладает двойственностью: она  одновременно является и материальной, реальной для человеческого восприятия, и в то же время иллюзорной в  своей иносказательности и непредсказуемости. Категории «проект» и «контекст» как две взаимодействующие силы соединены архитектором в процессе взаимной трансформации. «Территория» представляет интерес в качестве активного соучастника проектирования, имеющего память, силу сопротивления  и инертность, реагирующего на воздействия, производимые архитектором. Эта позиция  вновь отражает фрактальное понимание  действительности о мире как о  непрерывной «складке материи» заключающей  в себе «сгибы души», которого придерживается современный французский философ Жиль Делез.  
 

4. Тело 

«…Мы должны иметь  тело из-за того, что наш дух обладает привилегированной, ясной и четкой зоной выражения», – говорит Ж.Делез в работе «Складка, Лейбниц и барокко» [4, 145].Отношение к категории «тело» архитекторов бюро R&Sie выражает приверженность к этой мысли. Следуя R&Sie, архитектура принадлежит не только миру вымыслов, но и материальному миру действительности, который, так или иначе, соприкасается с человеком посредством органов чувств. Следовательно, понятие «тело архитектуры» заключает в себе физическое и духовное «место встречи» этих двух миров, скорость и характер взаимодействия которого определяет архитектор. Отсюда следует гиперчувствительность архитектуры, ее гибкость, способность изменяться, как тело живого существа, подчиняющееся его внутренним духовным вибрациям. 
 

5. Природа: естественное и искусственное  

На наш взгляд, категории естественного и искусственного в понимании архитекторов R&Sie отличаются от привычных. Если искусственным традиционно считается то, что создано человеком – техника, компьютер, город, то в понимании R&Sie искусственное – это часть глобальной Системы: клише, стереотипы, аватары и модели поведения (в том числе и архитектуры). Именно от них архитекторы виртуозно скрываются, одновременно используя ее образы и законы, подобно героям «Матрицы», вторгающимся в поддерживаемый машинами и спящим сознанием людей мир. Естественным же, напротив, является все то, что не поддается прямому контролю, будь то природа, социальные или культурные процессы. 

В каждом проекте  R&Sie стараются соединить эти два понятия с помощью архитектуры: войти во взаимодействие с природой, не делая ее искусственной, не покушаясь на способность тотально контролировать процесс. Франсуа Роше говорит: «Слышали о деревьях, которые растут прямо в храме Ангкор-Ват в Камбодже? Они могут поддерживать конструкцию, а могут и разрушить ее. Это противоречие нас и заинтриговало. Интересна не идеальная природа, скажем, оформленная Ленотром в сад Версаля, а нечто несовершенное и неточное, показывающее всю хрупкость процесса роста и трансформации» [2, 102]. Такое понимание природы заставляет задуматься о глубинном смысле этого понятия, открывает путь к непредсказуемым и даже пугающим мыслям о том, как определить ее границы и найти точки соприкосновения с ней. 
 

Инструменты и приемы, составляющие проектный метод R&Sie и их влияние на работы бюро (на примере проекта Музея Экспериментальной Архитектуры в Орлеане, Франция, 2006)