Основные законы геополитики

     Оглавление

Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3

1. Закон фундаментального дуализма. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
2. Закон усиления фактора пространства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
3. Закон синтеза суши и моря. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .10

Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .13

Список  использованной литературы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .14 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение

     Современный мир в начале третьего тысячелетия  отличается чрезвычайным многообразием, сложной геоэкономической структурой и высокой геополитической динамикой. Очередная волна радикальной  трансформации геополитической  структуры мира, охватившая современную  цивилизацию в последнем десятилетии XX в. и перешагнувшая рубеж XXI в., требует  глубокого осмысления всего мирохозяйственного уклада, анализа политико-географической структуры мира, её генезиса и перспективных направлений развития.

     В научных кругах геополитика предполагает географический, исторический и социологический  анализ вопросов, связанных с политикой  и пространственными структурами  на различных уровнях (от государственного до международного). При этом рассматриваются  политическое, экономическое и стратегическое значение географии, в зависимости  от местоположения, размера, функции  и взаимоотношения местностей и  ресурсов.

     Геополитика – это научная дисциплина, объясняющая  политику с точки зрения географических факторов: характер границ (сухопутные, морские), обеспеченности природными ресурсами (можно объяснить характер внешнеполитической ориентации страны), островного или  сухопутного расположения страны, климат, рельеф местности (особенности социальной политики, таможенной, характер открытости страны) и другое.

     Любая наука в своем становлении  и развитии последовательно проходит путь освоения трех связанных между  собой этапов: эмпирического, теоретического и прикладного. А одним из признаков  перехода науки в теоретическую  стадию является создание и развитие ее специализированного языка. Все  это целиком и полностью относится  и к геополитике. Однако специальные  теоретические исследования в этой области науки пока единичны, и  большинство теоретических аспектов рассматриваются «попутно» в  конкретных исследованиях. Поэтому  не случайно, что подавляющая часть  формирующегося понятийно-терминологического словаря геополитики по содержанию недостаточно разработана, между терминами  не установлены генетические связи, отсутствуют ключевые понятия, позволяющие  интегрировать политико-географическое знание в понятийно-терминологическую  систему.

     Геополитика, как и другие науки об обществе и природе, изучает законы становления, функционирования и развития социальных, экономических, географических, политических, военных и других систем.

     Цель  контрольной работы изучить основные законы геополитики.

     Задача  контрольной работы изучить основные законы геополитики (закон фундаментального дуализма, закон усиления фактора пространства, закон синтеза суши и моря). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1. Закон фундаментального дуализма

     Главным законом, который более всего  привлекает внимание исследователей этой науки, по мнению видных специалистов, является закон фундаментального дуализма, проявляющийся в географическом устройстве планеты и в исторической типологии цивилизаций. Например, западные ученые Р. Челлен и А. Мэхен, X. Макиндер (1861 — 1947) и К. Хаусхофер (1869—1946), русские  исследователи этой проблемы Н.Я. Данилевский  и В.П. Семенов-Тян-Шанский (1870—1942), П.Н. Савицкий и Л.Н. Гумилев считали, что этот дуализм выражается в  противопоставлении сухопутного могущества («теллурократии») и морского могущества («талассократии»). Первое проявляется  в виде военно-авторитарной цивилизации (например, Древняя Спарта, Древний  Рим), второе — торговой цивилизации (Древние Афины и Карфаген).

     По  мысли родоначальников геополитики, особенно А. Мэхена и X. Макиндера, этот дуализм изначально несет в себе семена враждебности, которые, падая  на хорошую политическую и военную  почву, дают плоды непримиримой вражды двух стихий (жидкой, текучей и твердой, постоянной), двух типов культурно-исторических цивилизаций (демократии и идеократии). Сухопутное могущество, или теллурократия, характеризуется четко обозначенными  границами, фиксированным пространством, способами жизнедеятельности населения, устойчивостью его качественных ориентации: оседлость, ограниченность в выборе приложения труда, консерватизм, строгие нравственные или юридические  нормы и законы, которым подчиняются  все индивиды и группы людей, роды, племена, народы, страны, империи. Суша — это всегда прочно, устойчиво, твердо. Эта твердость формирует  твердость морали и закона, твердость  традиции. Нравы закрепляются в общественном сознании, передаются по наследству, формируется  кодекс этических норм, принципов. Это  проявляется, в частности, и в  том, что сухопутным народам, особенно оседлым, близко чувство коллективизма, а не индивидуализма, чужд дух предпринимательства, наживы. В управлении большими и  малыми группами главным принципом является иерархичность. [1., с. 26]

     Морское могущество, или талассократия, по мнению автора этой концепции А. Мэхена, —  совершенно противоположный тип  цивилизации. Талассократия, или торговая цивилизация, более динамична и  восприимчива к техническому прогрессу. Ей присущ дух индивидуализма, наживы, предпринимательства. Эти и другие качества индивида или группы предопределяет море, требующее такого типа личности, которая может выжить в экстремальных  условиях. Поэтому индивидуум, способный  на предприимчивость и нестандартные  решения, представляет высшую ценность. Следовательно, в такой цивилизации  нравственные и юридические нормы, принципы законы становятся относительными. Подобный тип цивилизации развивается активнее, чем теллурократический, легко меняет нравственные и культурные ценности, признаки, сохраняя только одну основную установку — стремление вперед, к новым открытиям, приключениям, наживе. [1., 27]

     Геополитическая теория Мэхена основана на положении о том, что исторические судьбы стран и народов в значительной мере определяет морская мощь, а вся мировая история есть процесс противостояния и борьбы морских и континентальных держав. [3, с. 147]

     Главные условия, влияющие на морскую силу наций, могут быть подведены под следующие  рубрики:

     1. Географическое положение;

     2. Физическое строение (conformation), включая  сюда естественную производительность  и климат;

     3. Размеры территории;

     4. Численность народонаселения;

     5. Характер народа;

     6. Характер правительства, включая национальные учреждения. [3, с. 177]

     По  Мэхэну, главным геополитическим  фактором силы в международной политике является использование морей и контроль над ними. [2, с. 148]

     В определенный момент (античный мир) складывается довольно устойчивая картина, отраженная в «карте Макиндера». Зона теллурократии  устойчиво отождествляется с  внутриконтинентальными просторами Северо-Восточной  Евразии (в общих чертах совпадающими с территориями царской России или  СССР). Талассократия все яснее  обозначается как береговые зоны евразийского материка, Средиземноморский  ареал, Атлантический океан и  моря, омывающие Евразию с Юга  и Запада.

     Так карта мира обретает геополитическую  специфику:

     1) Внутриконтинентальные пространства  становятся «неподвижной платформой», heart land («землей сердцевины»), «географической осью истории», которая устойчиво сохраняет теллурократическую цивилизационную специфику.

     2) «Внутренний или континентальный  полумесяц», «береговая зона», rimland представляют собой пространство  интенсивного культурного развития. Здесь очевидны черты «талассократии».  Хотя они уравновешиваются многими  «теллурократическими» тенденциями.

     3) «Внешний или островной полумесяц»  представляет собой «неизведанные  земли», с которыми возможны только  морские коммуникации. Впервые он  дает о себе знать в Карфагене и торговой финикийской цивилизации, воздействовавшей на «внутренний полумесяц» Европы из вне.

     Эта геополитическая картина соотношения  талассократии и теллурократии  выявляется потенциально к началу христианской эры, после эпохи Пунических войн. Но окончательно она приобретает  смысл в период становления Англии великой морской державой – в XVII-XIX веках. Эпоха великих географических открытий, начатая с конца XV века, повлекла за собой окончательное  становление талассократии самостоятельным  планетарным образованием, оторвавшимся от Евразии и ее берегов и полностью  сконцентрировавшимся в англосаксонском  мире (Англия, Америка) и колониях. «Новый Карфаген» англосаксонского капитализма  и индустриализма оформился в  нечто единое и цельное, и с  этого времени геополитический  дуализм приобрел уже четко различимые идеологические и политические формы.

     Позиционная борьба Англии с континентальными державами  – Австро-венгерской империей, Германией  и Россией – была геополитическим  содержанием XVIII-XIX веков (плюс вторая половина XX века), а с середины нашего столетия главным оплотом талассократии  стали США.

     В холодной войне 1946–1991 годов извечный геополитический дуализм достиг максимальных пропорций, талассократия  отождествилась с США, а теллурократия  – с СССР.

     Два глобальных типа цивилизации, культуры, метаидеологии вылились в законченные  геополитические очертания, резюмирующие всю геополитическую историю  противостояния стихий. При этом поразительно, что этим формам законченного геополитического дуализма на идеологическом уровне соответствовали  две столь же синтетические реальности – идеология марксизма (социализма) и идеология либерал-капитализма.

     В данном случае можно говорить о реализации на практике двух типов «редукционизма»: экономический редукционизм свелся к противопоставлению идей Смита  и идей Маркса, а геополитический  – к разделению всех секторов планеты  на зоны, подконтрольные талассократии (Новому Карфагену, США) и теллурократии (Новому Риму, СССР).

     Геополитическое видение истории представляет собой  модель развития планетарного дуализма до максимальных пропорций. Суша и Море распространяют свое изначальное противостояние на весь мир.

     Человеческая  история есть не что иное, как  выражение этой борьбы и путь к  ее абсолютизации.

     Таково  самое общее выражение главного закона геополитики – закона дуализма стихий (Суша против Моря). [5] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Закон усиления фактора пространства

     Политическая  история народов земли демонстрирует  постепенный рост политических форм, становящихся все более масштабными. Так возникают государства и  империи. Этот процесс на геополитическом  уровне означает усиление фактора пространства в человеческой истории. Характер крупных  политических образований – государств и империй – выражает дуальность стихий более впечатляюще, выходя на уровень все более и более  универсальных цивилизационных типов. [6]

     Согласно  этому закону безопасность государства  зависит не только от его военной  силы, технологического развития и  экономической базы, но прежде всего  от величины и географического месторасположения  его земель и территорий. Без территориальной  самодостаточности невозможно решить проблему суверенитета. Эта закономерность отчетливо проявляется по мере развития техники и науки.

     Совершенствование уровня кораблестроения и вооружений объективно усилили позиции морских  цивилизаций. Начиная с эпохи  великих географических открытий (развитие торговли и товарообмена) эта цивилизация  наращивает свое преимущество. В этой закономерности никто не сомневался, когда происходило противостояние двух сверхдержав во второй половине XX века. Рано или поздно даже «неприсоединившиеся» страны были вынуждены делать свой выбор в пользу одного из центров  мировой политики.