Архитипическая символика процесса индивидуации

      Персона есть проявление или свойство личности, противоположное ее подлинности, аутентичности. Юнг писал "Мы не очень погрешим против правды, сказав: персона —  это то, чем человек в действительности не является, но в то же время то, чем он сам, равно как и другие, себя считает" [7, с.376]. Влияние этого архетипа приводит к различным искажениям процесса индивидуации, в частности, к психической инфляции. Этим понятием в аналитической психологии обозначают непомерное расширение, раздутость личности вследствие ассимиляции бессознательных содержаний и идентификации с ними. Психологическим эффектом инфляции может быть либо мания величия либо чувство неполноценности — в зависимости от того, в каком направлении происходит активизация отношения к внешнему объекту: в активном, при котором коллективный аспект расширяет сферу своего действия, или в реактивном, когда расширяется сфера претерпевания.

      Процесс инфляции как удаление от Самости  есть движение в направлении, обратном индивидуации. Оно сопровождается диссоциацией психических содержаний, нарастанием расщепления в системе личности, антагонизмом сознательной и бессознательной установок. В такой ситуации резко увеличивается компенсаторная функция сновидений, которые часто остаются единственным мостиком, соединяющим индивида с его подлинной сущностью. Сны могут показывать гипертрофированные последствия переоценки родительских влияний или служебных успехов, они рисуют картины необъяснимых и немотивированных социальных катастроф — тем более ужасающих, чем более стабилен реальный социальный статус и престиж сновидца.

      Но  зачастую личность выбирает для себя линию наименьшего сопротивления  и падает обратно в коллективное бессознательное, которое отныне берет на себя руководство психической жизнью. В этом случае наблюдается либо регрессивное восстановление персоны, при котором человек находит для себя новую социальную роль, более мизерную и ничтожную, чем раньше, либо идентификация с коллективной психикой, собственно инфляция в чистом виде, когда личность мнит себя носителем тайного знания, божественной мудрости, владельцем сокровища или обладателем непобедимого оружия — в метафизическом смысле, т.е. преувеличивает свою важность, ценность и значимость и демонстрирует неадекватное поведение в социальной сфере. Сновидения могут рисовать более реалистичную картину положения вещей — хороший пример приводит Юнг, описывая сон одной дамы, считавшей себя всегда правой и наиболее достойной всеобщего уважения и почитания.

3.4 Образы Анимы и Анимуса в сновидениях

      Дальнейшее  продвижение по пути индивидуации приводит к встрече с одной из самых  загадочных фигур бессознательного — с архетипом Анимы/Анимуса. Эти архетипы компенсируют мужскую  или женскую природу индивида. Юнг считал, что в бессознательном каждого мужчины скрыта женская личность, а в бессознательном женщины — мужская. Анима и Анимус живут и функционируют в более глубоких слоях бессознательного, они чужеродны и привносят в сознание загадочные психические содержания, принадлежащие далекому прошлому. "Это дух наших неизвестных предков, их способ думать и чувствовать, их способ познавать жизнь и мир, богов и человека. Факт наличия этих архаических слоев является предположительно корнем веры в реинкарнацию и в возможность воспоминаний из "прошлых существований"... Анима и Анимус живут в мире, совершенно отличном от внешнего, где пульс времени стучит бесконечно медленно, где рождение и смерть индивида не идут в счет. Не удивительно, что их сущность — чужеродна, и столь чужда, что их вторжение в сознание часто равнозначно психозу" [17, с.205].

      Архетип Анимы привлекал Юнга очень сильно. Ее образ постоянно присутствовал  в его собственных снах и видениях, так что представления об одержимости  мужской психики Анимой, о многочисленных и сложных проблемах, порождаемых ею, имеют, безусловно, глубоко личностную природу. Он сам описывает это так: "Меня крайне занимало то, что какая-то женщина существует внутри меня и вмешивается в мои мысли. В самом деле, думал я, может она и есть "душа" в примитивном смысле слова, и я спросил себя, почему душу стали называть "anima", почему ее представляют как нечто женственное. Впоследствии я понял, что эта "женщина во мне" — некий типический, или архетипический образ в бессознательном всякого мужчины, я назвал его "Анима"...Сперва я обратил внимание на негативные аспекты Анимы. Я испытывал страх перед нею, будто от присутствия чего-то невидимого. Затем я попытался посмотреть на себя со стороны и подумал, что все мои записи и наблюдения над собой — не что иное, как письма, адресованные ей, т.е. той части Я, чей взгляд на вещи отличается от моего — сознательного — взгляда и самому мне представляется необычным и неожиданным... Каждый вечер, записывая свои фантазии, я думал: если я не запишу, моя Анима не сможет удержать их" [7, с. 187-188].

      Негативная  Анима в мифологии, сновидениях  и фантазиях представлена образами коварных колдуний, ведьм, злых фей. Часто  они имеют отношение к воде (символу бессознательного) — таковы русалки, ундины, сирены, вилии, Мелюзина, Лорелей, отчасти Цирцея (живет на острове и с помощью колдовства превращает мужчин в свиней). Опасные аспекты Анимы отражаются посредством сексуальных действий (ведьмы на шабаше, суккубы — "мертвецы, вступающие в связь со спящими юношами, высасывая из них жизнь), мучений и убийств. Негативная Анима в сновидениях изображается фигурами ведьм, злобных колдуний, различными чудовищами женского пола.

Положительные стороны Анимы не менее многочисленны, чем ее отрицательные свойства. Архетип  Анимы воплощает идею красоты и духовности, не надо забывать, что Анима — это прежде всего Душа. Позитивные аспекты Анимы связаны с тем, что она обеспечивает компенсаторное равновесие сознания и бессознательного, посредничая между ними. В Аниме заключается полнота и цельность бессознательной душевной жизни: "Анима — не философское понятие, но природный архетип. Только он способен удовлетворительным образом свести воедино все проявления бессознательного, примитивных духов, историю языка и религии... С нею ничего нельзя поделать; она всегда есть a priori настроений, реакций, импульсов, всего того, что психически спонтанно. Она живет из самой себя и делает нас живущими. Это жизнь под сознанием, которое не способно ее интегрировать — напротив, оно само всегда проистекает из жизни" [6, с.116].

      Анима — фактор наивысшей важности в  психологии мужчины, где всегда действуют  эмоции и страсти. Она усиливает, преувеличивает, подделывает и мифологизирует все эмоциональные отношения  к профессии и противоположному полу. Лежащие в основе этого фантастические хитросплетения — ее рук дело. Встреча с Анимой — трудное испытание, из которого не многие мужчины выходили с честью. Такая встреча может произойти во внешнем мире — поскольку черты и свойства Анимы проецируются на реальных женщин, или в мире внутреннем — интеграция с Анимой является необходимым этапом процесса индивидуации "Связь с Анимой является пробой мужества и огненной ордалией для духовных и моральных сил мужчины" [6, с.118].

      Процесс индивидуации не может происходить  без содействия Анимы, осознание которой создает возможность компенсации антагонизма Самости и Персоны. Анима часто выступает в спасительной роли в ситуациях, которые кажутся человеку безвыходными. "Анима, — пишет Юнг, — принадлежит к тем "пограничным явлениям", которые происходят, главным образом, в совершенно особых психических ситуациях. Подобные ситуации всегда характеризуются более или менее внезапной ломкой образа или стиля жизни, которые до этого казались необходимым условием и фундаментом всего индивидуального существования. Когда разражается подобная катастрофа, для человека не только отрезаны все пути к отступлению в прошлое, но и нет, кажется, никакого пути для движения вперед, в будущее. Он оказывается один на один с беспросветной и непроницаемой тьмой, чья бездонная пустота внезапно заполняется неким видением, осязаемым присутствием какого-то чуждого, но способного прийти на помощь существа" [8, с. 150].

      Интегрированная Анима становится уникальным посредником  между сознанием и бессознательным, она есть центральный фактор, обеспечивающий психическое равновесие индивидуальности, приблизившейся к Самости. Эта вожделенная гармония символически представлена божественной сизигией, женско-мужской парой, слиянием обеих начал, называемых на Востоке Ян и Инь. Мужчина, осознавший и интегрировавший свое женское начало, достигает полноты и цельности, воплощаемой архетипом Самости.

      Процесс индивидуации предполагает интеграцию архетипов Анимы и Анимуса, чья  негативная роль сочетается с позитивными  сторонами и свойствами, абсолютно необходимыми для полноценного развития Самости. Женская и мужская персонификация бессознательного воплощают принципы соответственно Эроса и Логоса, компенсирующие преобладающую сознательную установку. Анима как "женщина внутри" детерминирует эмоциональные аспекты мужской личности, управляет жизнью его чувств и несет ответственность за всевозможные аффективно обусловленные катастрофы — неуместные влюбленности, разрушительные привязанности, неудачи в браке и в интимной жизни. Анимус у женщины тяготеет к сфере разума и убеждений, формирует мнения, участвует в принятии важных решений и, в определенной степени, структурирует весь ее жизненный путь. Влияние Анимуса сказывается в сфере ценностей и идеалов, в установках, связанных с воспитанием детей. Типичная сфера его власти — профессиональная карьера женщины или ее светская жизнь.

      Негативный  Анимус, по словам Юнга, "представляет собой квазиинтеллектуальный элемент, который лучше всего определяется словом "предрассудок" ("предубеждение"). Так же, как Аниму мужчины составляют низшие аффективные привязанности, Анимус женщины состоит из второсортных суждений или, лучше сказать, мнений... Худший вариант Логоса в Анимусе выражается как что-то совершенно бессвязное, либо как непоколебимый пред- рассудок, либо как мнение, которое — что довольно сильно раздражает — не имеет ничего общего с существом предмета" [10, с. 139]. Проекцией Анимуса можно объяснить многочисленные примеры жестоких и опрометчивых поступков, совершаемых внешне благополучными женщинами. В сновидениях этот аспект Анимуса представлен мертвецами, разбойниками, убийцами. Литературными иллюстрациями негативного Анимуса являются мертвый жених из баллады Шиллера "Ленора", Синяя Борода, Анатоль Курагин, чуть было не погубивший Наташу Ростову, Гилберт Озмонд в романе Г.Джеймса "Женский портрет", Черномор из сказки Пушкина "Руслан и Людмила".

      Метафорически интеграция Анимы/Анимуса, союз сознания и бессознательного изображается с  помощью иерогамии, священного брака, ребенком которого является божественная Самость. Соответствующие образы и символы будут появляться в сновидениях человека, успешно продвигающегося по пути индивидуации. Такие сны могут знаменовать благоприятное окончание кризисного периода в жизни и служить провозвестниками грядущего физического и духовного исцеления.

3.5 Самость

      Процесс индивидуации является, в сущности, бесконечным. Его природу выражает не прямая линия, а, скорее, спираль, вечно  наматывающая свои витки, сплетающие сознание с бессознательным. Архетип Самости, воплощающий представления о психической целостности и полноте, соотносится с образами, символизирующими процесс развития и трансформации, — такими, как Путь (Дао), Золотой Цветок, Божественный Младенец, Бог (Христос, Митра, Будда, Брахма), Философский Камень и т.п. Эти символы объединяют в себе идеи и свойства универсума гармонии, бесконечности, вечности, святости и красоты.

      В сновидениях Юнга приближение к  Самости выражалось символом иерогамоса, священного брака, божественной сизигии. Достаточно часто образ Самости  также воплощает дитя такого брака — чудесный младенец, наделенный качествами непобедимого героя и мудреца. В мифологии часто встречаются боги-младенцы — Аполлон, Гермес, Дионис, Геракл совершили свои первые подвиги, когда еще лежали в колыбели.

      Данный  архетип в силу своей потенциальности составляющей его внутреннюю сущность, в сновидениях часто символизируется образом ребенка, божественного младенца. Вот описание Самости в работе "Психология архетипа ребенка": "Он (ребенок, символизирующий Самость — прим. авт.) персонифицирует жизненную мощь, которая имеется вне ограниченного объема сознания, те пути и возможности, о которых сознание в своей односторонности ничего не ведает, и целостность, которая включает глубины природы. Он представляет собой сильнейший и неизбежный порыв всякого существа, а именно порыв к самоосуществлению. Он — внутренее веление, невозможность поступить иначе, оснащенное всеми естественными силами инстинкта, в то время как сознание постоянно плутает в мнимости, будто оно может поступать так, как хочет. Порыв и непреложность самоосуществления — естественная закономерность, и поэтому она обладает непреодолимой силой, даже если поначалу ее действие неприметно и неправдоподобно" [17, с. 65].

      Образ ребенка символизирует потенциальность, возможности развития, в снах ребенок может соединять в себе бессознательно-хтонические и солярные, сознательные черты и свойства. "Зачастую ребенок принимает вид как бы в подражание христианскому образцу, но значительно чаще он ведет свое происхождение из нехристианских праступеней, а именно, от животных, обитающих в преисподней (таких, как крокодилы, драконы, змеи), или от обезьян. Нередко ребенок появляется в цветочных чашечках, или из золотого яйца, или же в виде сердцевины мандалы. В сновидениях он является по большей части как сын или дочь, как мальчик, подросток или юная девушка, иногда он имеет экзотическое происхождение (китайское, индийское, с темным цветом кожи) или даже космическое (под звездами или окруженный ореолом звезд, как сын короля или как дитя ведьмы с демоническими атрибутами) Иногда встречается особый случай манифестации этого же мотива как "трудно достижимой драгоценности". Тогда мотив ребенка чрезвычайно изменчив и принимает все, какие только можно формы, например, драгоценного камня, жемчужины, цветка, сосуда, золотого яйца, четверицы, золотого шара и т.д." [17, с. 57].