Государственные платежи и повинности населения Удмуртии во второй половине XIX – начале XX веков

 

МИНОБРАЗОВАНИЯ РФ

Федеральное государственное  бюджетное общеобразовательное  учреждение

высшего профессионального  образования

«Удмуртский государственный  университет»

Институт права, социального  управления и безопасности

Кафедра философии и социологии права

 

Направление «документоведение и архивоведение»

бакалавриат

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине «Регионоведение»

На тему «Государственные платежи и повинности населения Удмуртии во второй половине XIX – начале XX веков»

 

 

 

 

 

Работу выполнила:

Студентка Югова Т.А.                                                        __________________(подпись)

ИПСУБ, гр. ОБ-034700-11

 

 

Проверил:

Д.и.н., профессор

С.Л.Бехтерев.                                                                        ___________________(подпись)

 

 

Ижевск 2012

ВВЕДЕНИЕ

В данной исследовательской  работе затронута такая актуальная тема как « Государственные платежи  и повинности населения Удмуртии во второй половине XIX – начале XX веков». Ее актуальность объясняется тем, что в настоящее время в России податных слоев населения как таковых не существует, и государственными налогами облагаются все граждане Российской Федерации. Но так было не всегда. Еще 200 лет назад ситуация была в корне другая: существовали привилегированные и податные слои населения, повинности которых перед государством существенно различались. Поэтому в ходе данной работы исследовались причины и история развития налогообложения населения Удмуртии.

Объект исследования: фискальная политика Российского государства  во второй половине XIX – начале XX веков

Предмет исследования: государственные  платежи и повинности населения  Удмуртии во второй половине XIX – начале XX веков.

Цель исследования: Формирование фискальной политики российского правительства  в национальном регионе во второй половине XIX – начале XX веков.

Задачи исследования:

1. анализ литературы и источников,
2. определение группы податного населения,
3. размеры платежей и повинностей,
4. политическая цель, преследуемая государством

 

ГЛАВА I. ОСНОВНОЙ ПОДАТНЫЙ СЛОЙ НАСЕЛЕНИЯ

 

В пореформенные годы XIX в. В обстановке усиленного развития и утверждения в деревне капиталистических отношений крестьянство по-прежнему оставалось сословием, несущим на своих плечах главную тяжесть налогового бремени.

Особенно тяжелым бременем для крестьянских хозяйств являлись государственные платежи и повинности. В среднем по стране прямые и косвенные  налоги на душу населения с 1865 по 1899 год возросли с 3 рублей 80 копеек до 5 рублей 96 копеек, а по Вятской губернии – до 6 рублей 43 копеек.¹ Крестьянские земли облагались на суммы, в десятки раз большие, чем помещичьи. Так, платежи помещиков в среднем по стране составляли от 2 до 10 процентов доходности десятины земли,² а платежи крестьянских хозяйств Удмуртии в полтора раза превышали доходность десятины земли.

Особенно обременительными для крестьян Удмуртии налоги стали  после перевода государственных  крестьян в 1886 году на выкупные платежи. Сумма прямых и косвенных налогов, приходившихся на каждую десятину надела, увеличивалась после этого во всех уездах Удмуртии и значительно  превысила чистую доходность десятины земли. Ежегодная сумма выкупных платежей государственных крестьян составляла более 2,3 миллиона рублей. В.И. Ленин отмечая увеличение платежей государственных крестьян, писал: «  А не сопровождалась ли отмена соляного налога учреждением кучи новых косвенных  налогов и повышением старых? Не сопровождалась ли отмена подушной подати увеличением платежей б. государственных  крестьян под видом перевода их на выкуп? Не осталось ли и теперь, после  пресловутого понижения выкупных платежей ( которым государство не отдало крестьянам даже и того барыша, который  оно нажило на выкупной операции) –  не соответствие платежей с доходностью земли, т.е. прямое переживание крепостнических оброков?..»³

Кроме государственных, крестьяне  вносили земские и мирские  налоги, которые по отношению ко всем видам платежей составляли 45,6%. В конце века на душу сельского  населения Вятской губернии в  среднем приходилось 7 рублей 67 копеек налогов.⁴

Совершенно очевидно, что  такие огромные налоги крестьяне  не могли вносить своевременно. Они  постоянно попадали в число недоимщиков. В конце века за крестьянами Удмуртии накопилось недоимок на 1348тысяч  рублей, т.е. около 60% к годовой сумме налоговых  платежей.

За недоимки имущество  крестьян продавалось с молотка. В деревни врывались полицейские. « Точно отряды башибузуков, - писал  Короленко В.Г., - налетают становые, урядники, толпы сотских и десятских  на беззащитную деревеньку, врываются  в избы, хватают имущество, самовары, одежду, выгоняют скотину…, за ними следом тянутся торгаши и прасолы, скупающие  все это за бесценок. Прослышав  о приближении этих грабителей, население  заранее убегает в леса, унося  имущество, угоняя скотину и живет  по несколько суток лесных чащах».⁵

Тяжелым бременем ложились на крестьян всевозможные натуральные  повинности, которых в течении  года набиралось до десятка и более. Так, крестьянам Глазовского уезда  в течение 1894 – 1896 гг. ежегодно приходилось  отбывать повинности « по поставке подвод должностным лицам волостного и сельского управления; исправлению  полотна проселочных дорог и  тракта коммерческого, а равно и  сооружений на них; отбывании караула  в деревнях каждым домохозяином по очереди по 2 человека в ночь в  течение целого года; исправлению  пожарных сараев с лошадьми; исправлению и поддержанию общественных хлебозапасных магазинов, чистке и перемерке хлеба; доставке натурою для отопления волостного правления дров; доставке натурою дров для отопления школы в селе Александровском». К числу натуральных повинностей так же относилось исполнение обязанностей « избираемых на сельских сходах сторожей для церквей, рассыльных волостного правления». По приблизительным подсчетам, отбывание этих повинностей крестьянам в 1894 г. обошлось в 9550 руб., в 1896 г. – в 10174 руб.⁶ помимо вышеперечисленных повинностей, в обязанности крестьян вменялись «отвод квартир для подходящих партий новобранцев и для приезжающих чиновников по делам службы, наряд людей для тушения лесных пожаров, наряд для караула мертвых тех и охраны следов преступлений и наряд понятых для сопровождения арестантов в помощь нижним чинам полиции».⁷

 

ГЛАВА II. РАЗМЕРЫ И ВИДЫ ПЛАТЕЖЕЙ И ПОВИННОСТЕЙ

 

Как и все российское крестьянство, удмуртские общинники во второй половине XIX в. Продолжали платить подушную подать, которая в одинаковом размере взималась с богатых и бедных, с младенцев и стариков, по-прежнему с крестьян взимали земские повинности для удовлетворения государственных и местных потребностей, с них брали оброчную подать, общественных сбор, обязательные страховые взносы. В связи с частыми неурожаями на крестьян падали разорительные платежи на погашение продовольственных ссуд и все мирские сбор сословного характера. Например, на крестьян Кенского общества Сарапульского уезда в 1873 году было начислено всевозможных платежей на сумму 2 856 руб. 83 коп. Среди них « подушной подати по 2 руб. 17 коп. с души, государственного земского сбора по 58 коп. с души, общественного сбора по 38 коп. с души, оброчной подати, дополнительного к оброчной подати сбора по 7 коп. с десятины удобной земли, лесного налога за материалы для домашнего продовольствия крестьян. Кроме сего крестьяне Кенского общества участвовали и в платеже государственного поземельного налога, исчисленного на целую волость».⁸

По сведениям земства, в 80-х гг. XIX в. всевозможные сборы с вятской деревни поглощали 97,5% дохода с десятины⁹. К.Маркс в «Конспектах трудов податной комиссии» привел данные статистики об общей сумме налогов, взимаемых с крестьян губернии. По его подсчетам, вятские крестьяне уплачивали прямых налогов более 7млн. руб., тогда как весь доход сельского населения губернии составлял 6,2 млн. руб. По Малмыжскому уезду «расчет доказывает, что ни в одной из всех 26 волостей земледельческих продуктов недостаточно для начисленных выше расходов».¹⁰ Постоянный дефицит денежных средств приводил к накоплению больших недоимок (долгов по денежным сборам) за крестьянскими хозяйствами. Так, в Рыбноватажской волости Малмыжского уезда рост недоимок по годам наблюдался в следующем порядке: до 1871 г. – 240 руб., 1871 г. – 285 руб., 1872 г – 573 руб., 1874 г – 680 руб., 1875 г – 1 375 руб., 1878 г – 2 428 руб.¹¹ В Большепорекской волости этого же уезда в 1881 году сумма казенных, земских, мирских поборов с крестьян составила более 26 тыс. руб. ( с каждой ревизской души – около 10 руб.), кроме того, недоимок за волостью числилось на сумму 13 тыс. 254 руб. ( на каждого налогоплательщика-недоимщика – 20 руб., на каждую ревизскую душу – 4 руб. 80 коп.) ¹² . По уровню покупательной способности рубля во второй половине XIX в. средняя сумма налогов с крестьянской семьи с 2-3 надельными душами равнялась стоимости 3 коров, или 57 пудов ржи, или 75 пудов овса¹³.

СПОСОБ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ  ПОВИННОСТЕЙ И ПЛАТЕЖЕЙ

 

Наряду с делами, связанными с крестьянским землевладением и  землепользованием, в основную компетенцию  общины входила так же раскладка  повинностей. Подчиняя крестьянский мир  своим интересам, абсолютистское государство  навязывало ему прежде всего фискальную задачу, использовало его в системе обложения в качестве организатора и гаранта уплаты податей: без этого община не могла бы получить официального признания.¹⁴

Раскладка денежных сборов с крестьян совершалась на мирском  сходе. При этом роль общины  в  уплате податей не сводилась к  простому распределению их между  крестьянами: через общинный механизм подушная система приспосабливалась к конкретным условиям¹⁵. Обычно начальство, сделав расчеты платежей по числу душ, рассылало по местам составленные им росписи и сметы, а деревня, получив их, брала во внимание лишь общую сумму обложения и распределяла ее сообразно конкретным условиям и местным критериям: или же действительно по ревизским душам, а чаще – по наличным мужским душам, по размерам земельных наделов, в целом по имущественному положению и т.д. Таким образом нередко происходила замена подушного принципа обложения репартиционым. Так, например, поступили в 1879 году крестьяне Сосновского сельского общества, решив «разверстку податей делать соразмерно количеству земли, владеемой каждым по душам»¹⁶. Подобные документы в значительном количестве отложились и в делах Вятской губернской казенной палаты, которые позволяют делать вывод, что наиболее вероятным фактором, определявшим тяглоспособность двора, была земля, в частности пахотные угодья.

СРОКИ ВЫПЛАТЫ ПЛАТЕЖЕЙ

 

Выплата платежей крестьянами  производилась обычно дважды – в  первой и во второй половине года, но наибольшие поступления в государственную  казну наблюдались в конце  года. На запрос управляющего казенной платой о причинах резкого различия в размере окладных поступлений  податной инспектор Елабужского  уезда ответил: « Население приобретает  главные средства для своего существования  и на подати от земледелия. Поэтому  оно и располагает наибольшими  платежными средствами во второй половине года по снятии хлеба с полей»¹⁷. Подобный ответ был дан и податным инспекторов Сарапульского уезда. В начале года способными к уплате податей оказывались только наиболее состоятельные хозяева, «которые имеют в запасе денежные средства, ведут торговлю или промысел, владеют хорошим хозяйством и имеют запасы хлебов»¹⁸, основная же масса «ко времени турения или выколачивания податей свои продукты, а затем вновь покупает их для продовольствия себя и семьи. Таким образом крестьянин как бы закладывает осенью нужный ему хлеб и выкупает его весной с приплатой процента»¹⁹ .

 

ГЛАВА III. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ОБЩИНЫ И НЕДОИМЩИКОВ

 

Непосильная тяжесть налоговой  системы болезненно отражалась на состоянии  значительной части крестьянских хозяйств, вызывала их обнищание и разорение. Стремясь избежать окончательного падения  платежеспособности некоторых своих  членов, община порой делала определенные послабления, например, выходила с ходатайством к властям об отсрочке выплаты  платежей ( от 2-3 до 7-8 лет), особенно если то или иное хозяйство испытывало затруднения по уважительной, на взгляд мира, причине: падеж скота, неурожай или, как пишется в одном из документов, «домохозяин малолетний, работников нет, хозяйство ведет  мать-вдова»²⁰. Довольно любопытный документ отложился в фонде Глазовского уездного по крестьянским делам присутствия: П. Трефилов из Лековаевского сельского общества в 1881 г. обратился к сельскому сходу с просьбой сложить с него платеж податей на 2 ревизские души, «возложив их на однодеревца его крестьянина Е. Трефилова», сын которого убил приемного сна П. Трефилова. Просьба общинника была признана уважительной, и приговор составлен в его пользу²¹.

В исключительных случаях  платежи несостоятельных общинников раскладывались частично на зажиточных крестьян (на что обратили внимание многие дореволюционные исследователи  удмуртской деревни), но делалось это, разумеется, не только и не в первую очередь из благотворительных побуждений, а из административно-фискальной заинтересованности общины в поддержании хозяйств своих членов от окончательного разорения. К тому же наиболее зажиточные крестьяне шли навстречу обедневшим односельчанам или под сильным давлением мира, или из своих личных корыстных побуждений. Как заметил И.Н. Смирнов, «во время податей богатые вносят за бедных, не договариваясь насчет процентов», но впоследствии «должник уплачивает работой или позволяет кредитору отобрать у себя вещи на сумму долга»²².

Помощь соседей по уплате податей заставляла держаться за общину большинство крестьян. В то же время мелочное наблюдение мира за состоятельностью каждого крестьянина, принудительная отработка податей  низводили «защитную» роль общины до минимума²³. В целом ее действия  на податном поприще были чужды интересам крестьян, что особенно выпукло проявлялось на вязанной властями круговой поруке.

Круговая порука – общественная ответственность каждого селения  за исправную уплату причитающихся  окладов – была оформлена еще  законом 1769 г., последующие законодательные  положения только укрепляли ее вменяя сельским обществам в обязанность  отвечать за исправный взнос податей  « за круговою порукой». Особенно усилилось  действие принудительной круговой поруки в пореформенный период: законодательство возложила на сельских сход в крайних  случаях принимать к неплательщикам суровые меры взысканий: продавать  недвижимое имущество; продавать ту часть имущества и строений, которые  не составляли первой необходимости  в хозяйстве; урезывать или полностью  отбирать полевой надел. Если и после  этого недоимки не погашались, они  должны были раскладываться сельским сходом на прочих крестьян²⁴. На практике осуществление круговой поруки значительно отклонялось от указанных в законодательстве условий. Община далеко не всегда применяла статью закона о раскладке платежей недоимщиков между всеми членами общества. Иногда она брала на себя ответственность за задолженности односельчан, как то сделали, например, крестьяне Сазоновского сельского общества Глазовского уезда: недоимки четырех домохозяев починка Коршуновский разложил на 23 хозяйства того же починка, а недоимки других четырех крестьян из деревни Сазоновской разложили вообще на всех членов Сазоновского общества – починков Сазоновский, Поторочинский, Джихоровский и у речки Слюк ²⁵.  Недоимки двух домохозяев деревни Пумси Малмыжского уезда так же были разложены обществом на каждого налогоплательщика, на задолженность третьего односельчанина была оставлена на нем самом с просьбой рассрочить ее уплату на 2 года²⁶ .