Этика утилитаризма

Спенсер больше биолог, чем моралист. Этика  для него - концепция, в которой  господствует принцип полезности, переработанный вместе с приобретенным опытом в  клетках мозга и передаваемый по наследству. Тем самым Спенсер  отбрасывает те внутренние силы, которыми живет этика. В результате исчезает стремление человека к совершенствованию  личности, достигаемому только в этике, и жажда духовной удовлетворенности, также поддерживаемая только этикой.

Утилитаризм, ставший научной этикой, отказывается от индивидуальной этики во имя одной  лишь социальной этики. В первом случае этика может продолжать существовать, поскольку она еще сохраняет  за собой основу жизни и лишилась только периферийных участков. Во втором случае она старается утвердиться  на периферии и отказаться от центра жизни. Индивидуальная этика без социальной - несовершенная этика, которая, однако, может быть очень глубокой и жизненной. Социальная этика без индивидуальной - это изолированный от всего тела орган, не получающий никаких жизненных соков. Она постепенно оскудевает, прекращая свое существование в качестве этики.

Бессилие  научной, биологической этики проявляется  не только в том, что она остановилась на утверждении относительности  всех этических норм, - она не в  состоянии больше должным образом  защищать идеи гуманизма.

В эволюции этики господствует неумолимая закономерность. Античная этика выработала принцип  гуманизма, потеряв в лице позднего стоицизма интерес к организованному  обществу, существовавшему в античном государстве. Современный утилитаризм  вновь теряет чувство гуманности - и в той мере, в какой он все последовательнее превращается в этику социально организованного  общества. Иначе и быть не может. Сущность гуманности состоит в том, что индивиды никогда не могут  мыслить со столь безличной целесообразностью, как это свойственно обществу, и приносить отдельную жизнь  в жертву какой-либо цели. Мораль, направленная на процветание организованного  общества, не может предложить ничего другого, кроме жертвования индивидами или группами индивидов.

Общество  не может существовать без жертв. Этика, исходящая из индивидуальной этики, старается распределить эти  жертвы таким образом, чтобы они  благодаря альтруистическим чувствам индивидов были по возможности добровольными, а тяжесть жертв для тех, кто их приносит, несколько облегчалась благодаря участию других индивидов. Эта этика есть учение о самопожертвовании. Социологическая этика, отвергающая индивидуальную этику, утверждает, что прогресс общества осуществляется согласно неумолимым законам ценою свободы и счастья индивидов и групп индивидов. Она есть учение о "жертвах".

Заключение

Итак, мир получил действенное социально-этическое  учение. Но оно образует только один рукав в русле большой реки. Господствовавшее во времена рационализма всеобщее убеждение в том, что  предлагаемые реформы должны осуществляться под эгидой этики, теряет свою силу. Этика, стремящаяся создавать будущее  человеческого общества, ценится  все меньше и меньше.

Сколь удивительна судьба этики! Утилитаризм  ограждает себя от всякой натурфилософии, стремясь быть этикой, заботящейся  только о практической стороне жизни. Но потому ему и не удается избежать своей судьбы - погибнуть от натурфилософии. При попытке утвердить себя и  раскрыть до конца свою сущность он становится биологическим и социологическим  утилитаризмом, тем самым он теряет свой этический характер. Помимо своей  воли он вынужден заниматься явлениями  и процессами природы, не оставив  без внимания и космические проблемы. Стремясь быть только практической этикой человеческого общества, утилитаризм  на деле становится "природным". Положение  не спасает и то, что удалены  все сучки; шипы ранят руку. Ни одна этика не может избежать дискуссии  с натурфилософией.