Бытие как философская проблема

В качестве изначального метафизического  абсолюта, по Аристотелю, выступает  бытие. Бытие – это особое понятие, которое не является родовым. Это  означает, что его нельзя подвести под более общее так же, как  и под него все остальные понятия. Поэтому, принимая тезис Парменида, отождествляющего бытие и мысль о бытии, он уточняет это положение, говоря о том, что бытие само по себе – это лишь абстракция, потенциальное, мыслимое бытие, а реально всегда существует бытие чего-то, т. е. бытие конкретных предметов. Следовательно, соотношение бытия и мышления есть соотношение конкретного предмета и мысли о данном предмете. Мир представляет собой реальное существование отдельных, материальных и духовных, предметов и явлений, бытие же – это абстракция, которая лежит в основе решения общих вопросов о мире. Бытие – это фундаментальный принцип объяснения. Оно – непреходяще, как непреходяща сама природа, а существование вещей и предметов в мире – преходяще. Бытие просто есть, существует. Всеобщность же бытия проявляется через единичное существование конкретных предметов. Это, по Аристотелю, основной закон бытия или «начало всех аксиом».

Из этого закона прямо вытекает положение Аристотеля о несовместимости  существования и несуществования предмета, а также о невозможности одновременного наличия и отсутствия у него каких-либо противоположных свойств. Данное положение имеет онтологический смысл и применимо ко всем явлениям мира. Поскольку обоснование данного положения носит чисто логический характер, то оно исследуется логикой. Поэтому, с точки зрения Аристотеля, онтология и логика – два аспекта одной и той же науки – метафизики. Здесь Аристотель намечает принцип сугубо логического подхода к проблемам метафизики и интерпретации метафизических категорий, что впоследствии будет воспринято средневековой схоластикой и получит завершенную форму в панлогизме Гегеля. Не случайно Гегель так любил не только Платона за его диалектику, но и Аристотеля за его онтологический подход к логике.

Аристотель считает, что Парменид трактует бытие слишком однозначно, а это понятие может иметь несколько смыслов, как, впрочем, и любое понятие. Бытие, с одной стороны, может означать то, что есть, т. е. множество существующих вещей, а с другой стороны, – то, чему все причастно, т. е. существование как таковое. Ошибка Парменида, приведшая его к метафизической трактовке бытия вне становления и развития, заключалась в том, что он свел бытие лишь к бытию как таковому, т. е. к существованию в чистом виде, не заметив возможности бытия вещей. По Аристотелю, бытие многозначно. Но тогда, как оно может быть предметом строгой науки? И чтобы спасти ситуацию, Аристотель вырабатывает систему некоторых положений, с помощью которых он объясняет бытие и главным из которых выступает понятие сущности, или субстанции.

Сущность можно различить по крайней мере по трем родам: это сущности, к которым сводимы конкретные чувственные вещи (физика); сущности, к которым сводимы абстракции математики; и наконец, сущности, существующие вне чувственности и абстрактности, – это сущности божественного бытия, или сверхчувственная субстанция. Вот эти три основные части и составляют философию.

Таким образом, абсолютное знание представляет собой, по Аристотелю, первоначало или  систему первоначал, в качестве которых  и выступает первая философия, или  метафизика. Начала не могут быть доказаны или выведены из чего-либо, поэтому  они и начала. В этом смысле, действительно, метафизика – это своеобразная метанаука, которая обосновывает начала не отдельных наук, а научное познание в целом, не отдельные знания, а знание как таковое, не истину физики или математики, но истину вообще. И в этом смысле рассуждения древнегреческого философа удивительно современны.

По Аристотелю, метафизика тождественна науке о бытии, или онтологии, выступая как особая наука о сверхчувственных принципах и началах бытия.

Структура философии, по Аристотелю, схематично выглядит следующим образом Первая философия, или теология (метафизика), занимается миром надприродным. Предмет философии – сверхчувственные сущности, которые неизменны, абсолютны. Именно в этом смысле философия и выступает как первая философия, т. е. идущая впереди физики.

Предмет метафизики, по Аристотелю, составляют: 1) исследование причин, первых, или высших, начал; 2) познание «бытия, поскольку оно бытие»; 3) знание о субстанции; 4) знание о боге и субстанции сверхчувственной.

Однако откуда возникает здесь  термин «теология» и в каком смысле Аристотель использует понятие бога?

Логика, или аналитика (как инструмент размышления)

Первая философия, или теология (метафизика): бытие, категории  бытия, субстанция, сверхчувственная субстанция

Теоретическая философия / Практическая философия

Физика (или онтология, или вторая философия) / Этика

Космология / Политика

Психология / Риторика

Зоология / Пойетика (риторика + поэтика) / Поэтика

Дело в том, что если мы ищем первые причины и высшие начала, то неизбежно  должны прийти к первосущности, которая носит сверхприродный характер. Бог Аристотеля – это прежде всего сверхчувственная и неподвижная сущность, и его нельзя смешивать с богом в религиозном понимании. Бог – это своеобразный перводвигатель, первопричина. Можно сказать, что это абсолютный, очищенный от конкретных свойств разум. Исследованием такого бога может заниматься только философия, что уже дает ей право на существование.

Фундаментальны  е свойства бытия

Структурная организация  бытия

Соотношение части и целого: принцип  системности

Бытие вещей, которые могут быть простыми, а могут быть и чрезвычайно  сложными по своему составу и строению, их собственная включенность в различные  природные и культурные образования  более высокого уровня – все это  с необходимостью ставило перед  онтологической мыслью важные вопросы  о соотношении целого и частей, о различных видах целостности, существующих в мире.

В философии получили развитие два  основных направления их решения. Одно из них было связано с тем, что  любой предмет, объект или явление  рассматривались как сумма составляющих их частей. Предполагалось, что сумма  частей и составляет качество целого предмета. Сторонники другого направления  исходили из того, что любой объект имеет некоторые внутренние неотъемлемые качества, которые остаются в нем  даже при отделении частей. Таким  образом, решая проблему существования  объекта, философия оперировала  категориями «часть» и «целое».

В истории философии данные альтернативные течения известны под названиями меризм (от греч. «мерос» – часть) и холизм (от греч. «холос» – целое).

Меризм исходит из того, что поскольку часть предшествует целому, то совокупность частей не порождает качественно ничего нового, кроме количественной совокупности качеств. Целое детерминируется частями. Поэтому познание объекта есть прежде всего его расчленение на более мелкие части, которые познаются относительно автономно. А уж затем из знания этих частей складывается общее представление об объекте. Такой подход к исследованию объекта получил в науке название элементаристского, основанного на методе редукции (сведения) сложного к простому.

Холизм исходит из того, что качество целого всегда превосходит сумму  качеств его частей, т. е. в целом  присутствует некий остаток, который  существует вне качеств частей, может  быть, даже существует до них. Это качество целого как такового обеспечивает единство предмета и влияет на качества отдельных  частей. Соответственно познание реализуется  как процесс познания частей на основании  знания о целом. Такой подход, при  всей его внешней привлекательности, также часто оказывался ошибочным, ибо приводил к мыслительному  конструированию указанного «остатка», который и рассматривался как  главная детерминанта системы. Но сам этот остаток часто оставался неопределенным, что приводило к спекулятивным объяснениям реальных процессов.

Антиномичность данных подходов, их аргументированность и вместе с тем ограниченность заставляли задуматься о более тесной и сложной взаимосвязи между частью и целым. В результате сложилось диалектическое понимание данной проблемы, когда обе позиции (и меризм, и холизм) в определенной степени и в определенных пределах стали дополнять друг друга, отражая разные уровни целостности объекта. В русле этой установки сформировалась программа системных исследований. Ее первоначальные элементы содержатся в трудах К. Маркса и М. Вебера. Но в явном виде системные исследования как самостоятельное направление – плод XX в.

Так, в 20-е гг. минувшего века А. А. Богданов разрабатывает учение, которое  он называет тектологией. В его рамках любой объект рассматривается с «организационной точки зрения». А. А. Богдановым впервые высказаны идеи, что законы организации носят всеобщий характер и проявляются в том или ином виде в самых разнообразных объектах. Знание этих общих законов значительно упрощает исследование объектов, если рассматривать познаваемые объекты как определенным образом организованные.

Таким образом, можно сказать, что  системный подход воплощает философский  принцип системности, который в  неявном виде всегда присутствовал  в философии. Если системный подход как общенаучный метод опирается  на знания систем реальной действительности, то философский принцип системности  преломляет проблему части и целого (в том числе и ее решение  на основе системного подхода) сквозь призму предельного философского отношения  к миру, т. е. сквозь призму онтологических, гносеологических, методологических и  мировоззренческих проблем.

Понятие целого интерпретируется через  понятие системы, которая в первом приближении понимается как упорядоченное  множество взаимосвязанных элементов. Соответственно элемент – неразложимая далее, относительно простая единица  сложных предметов и явлений. Элемент как таковой может  существовать в виде отдельного предмета, но в качестве элемента он существует только внутри системы, выполняя определенные функции. Таким образом, элемент  выступает наиболее простым образованием внутри системы, представляя ее первичный, низший уровень. Далее идет уровень  подсистемы, т. е. некой совокупности элементов, представляющей более сложное  образование, чем элемент, но менее  сложное, чем сама система.

Понятия элемента и системы уточняют традиционные философские понятия  части и целого. Однако в системе  присутствует еще одно очень важное образование, которое придает всей системе целостность и устойчивость, связывая элементы и подсистемы в  систему как таковую, создавая определенную организацию данной системы. Это  образование – структура системы. Структура может носить более  или менее упорядоченный характер. Это зависит от ее устойчивости, которая, в свою очередь, обеспечивает устойчивость всей системы. Поскольку  устойчивая и повторяющаяся связь  есть не что иное, как закон, то структура  системы есть некоторая совокупность законов, определяющих связь элементов  в системе, превращая ее в единое целое.

Принцип системности заключается  в том, что, исследуя различные объекты, мы должны подходить к ним как  к системе. Это означает прежде всего выявление в них элементов и связей между ними. При этом, изучая элемент, мы должны выделять прежде всего те его свойства, которые связаны с его функционированием в данной системе. Ведь сам по себе элемент как отдельный объект может обладать неограниченным числом свойств. В системе он проявляется как бы одной из своих сторон. Поэтому предметы могут быть элементами разных систем, включаться в разные взаимосвязи.

Структура выступает важнейшим  свойством объекта, которая, с одной  стороны, связывает его элементы в единое целое, а с другой –  заставляет эти элементы функционировать  по законам данной системы. Если человек  как элемент включен, например, в  партийную или иную общественную систему, то здесь на первый план вступает не вся совокупность его личностных свойств, а прежде всего то, что  позволяет ему активно функционировать  в качестве элемента данной системы. И все иные его личностные свойства будут затребованы лишь в той  степени, насколько они способствуют данному функционированию, обеспечивая  устойчивость и функционирование всей системы в целом. В противном  случае если человек как элемент  общественной системы нарушает ее нормальное функционирование, то он будет ею отторгнут или будет вынужден отказаться от проявления некоторых собственных качеств, мешающих данному функционированию.

Именно поэтому изменение общественной системы необходимо связано с  изменением структуры данной системы, т. е. с изменением совокупности устойчивых связей между элементами, а не просто с заменой одних элементов  на другие (например, путем кадровых перестановок), не изменяющей сути структуры. В некоторых ситуациях может  потребоваться полная замена структурных  связей, т. е. изменение системы в  целом. Все это особенно наглядно проявляется в периоды различного рода революционных перемен в  обществе. Человек, претендующий на роль реформатора, необходимо должен «ломать» структуру, организацию системы. Иначе  данные связи неизбежно заставят даже новые элементы системы (если их количество недостаточно, как чаще всего в обществе и бывает) функционировать  по-старому. Поэтому в стабильной стадии развития любой системы радикальная  ломка ее структуры нежелательна. Если система эффективна, то замена элементов в ней должна осуществляться только в случае сохранения и усиления этой эффективности.

Системный подход позволяет дать определенную типологию систем по характеру связи  между элементами. В этом случае выделяются следующие виды систем.

Суммативные – это системы, в которых элементы достаточно автономны по отношению друг к другу, а связь между ними носит случайный, преходящий характер. Иначе говоря, свойство системности здесь, безусловно, имеется, но выражено очень слабо и не оказывает существенного влияния на данный объект. Свойства такой системы почти равны сумме свойств ее элементов. Это такие неорганизованные совокупности, как, например, горсть земли, корзина яблок и т. д. В то же время при некоторых условиях связь этих суммативных систем может укрепляться, и они способны перейти на иной уровень системной организации.